– Вы пойдете с нами, – почти ласково сказал один из блюстителей порядка.
Рими вдруг обмяк, с его лица сбежал пятнистый хмельной румянец, на щеки стремительно наползала безжизненная серость.
– Мне нужно домой, собрать вещи, – задыхаясь, проговорил он.
– Там, куда вы отправитесь, они вам не понадобятся. Правительство обеспечит вас всем необходимым.
Старик, сутулясь, выбрался из–за стола. Зачем–то начал ощупывать свои карманы, потом бросил взгляд на Моллоя и неожиданно заявил:
– Объединить человечество перспективой благоустройства Земли – это бред. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что почти все великие идеи нашей цивилизации были не меньшим бредом. Народу нужна всего лишь цель, а что касается смысла, то годится любой, он не важен. Потому что в истории не было примера, чтобы люди задумались над тем, куда ведут их современники–лжепророки. Бессмыслица. Все – общество, великие идеи, моя жизнь. Какая глупость!
Он виновато развел руками и, косолапя, пошел впереди стражников. Но на пороге бара обернулся:
– Я очень рад, что мы, наконец, встретились.
Странная фраза. Лысина Рими исчезла за уличной дверью.
– Куда вы его? – не выдержал Моллой, и коммуникатор прокомментировал этот опрометчивый порыв желтым.
Один из стражников задержался. Посмотрел по сторонам. Сидящие в пабе люди старательно отворачивали свои лица.
– Не знаю. Он – группа «эФ». Понятия не имею, как правительство использует таких недоумков. Что–то очень простое: фермы, очистные сооружения. Барачный быт, совместное проживание, – полицейский посмотрел в глаза Моллою, потом, через паузу, внушительно добавил. – Я бы не советовал попадать в их компанию.
Дверь за ними закрылась. Через несколько секунд кафе наполнилось обычным шумом: приглушенное гудение голосов, звяканье вилок. В каком–то заторможенном состоянии Моллой проверил данные счета и ахнул: произошло списание 100 РМ. Формулировка: «Вмешательство в действия общественной стражи. Административное предупреждение». Он схватился за голову – кто бы мог подумать, что так жестко будет квалифицирован невинный вопрос?
– Никогда больше рта не раскрою в их присутствии, – пробурчал Моллой, все еще переживая досадную трату.
Он попытался проанализировать фантасмагорию, невольным участником которой он только что оказался. Старик говорил о системе Дюфора так, словно имел к ней какое-то отношение. И с оттенком пренебрежения не только к мерилу всех ценностей, но и к самой Метрополии. Он намекал на грядущие катаклизмы, будто являлся одним из движущих факторов этих изменений. А это значило быть причастным к властным структурам Земли. Но тем не менее был арестован стражей. Отступник? Или все-таки безумец? Моллой подумал, что вероятно он этого никогда не узнает, а значит – не стоит ломать голову. Главное помнить о силе Метрополии, могуществе цивилизации и попытаться стать винтиком, как можно в более важном ее узле. А критиковать или тем паче – бороться… Глупо и бессмысленно!
Еще не полностью отдавая отчет в своих действиях, он машинально заказал бифштекс средней прожарки стоимостью в 60 РМ и едва не взвыл от злости на самого себя: надо же суметь промотать за неполный час сумму, которой ему обычно хватало на целую неделю! А как же 120 000 до класса «альфа»? Теперь 1000 РМ гонорара за последнюю часть проекта не хватит! Идиот! Так бездарно разрушить собственный план. Вот они – пророческие стихи Шекспира. Не зря, ох не зря эти строки вынырнули на поверхность его памяти!
Вдруг с коммуникатором Моллоя случилось что–то странное. Он вдруг стал ярко–зеленым, потом начал излучать синее свечение и наконец пошел золотыми переливами. И словно из глубины маленького аквариума всплывал и набирал контрастность заветный символ: «А»! Хватая воздух, словно рыба на песке, Моллой открыл почту. Первое сообщение было от РМ-контролера: «Оплата за заказ Т51\27 в размере 2350 единиц зачислена на ваш счет». Следующее из банка: «Баланс вашего счета составляет 121 366 РМ. И третье: «Департамент кадровой политики поздравляет Вас с переходом в класс «А».
Он без сил отвалился на спинку стула. Пружина внутри него медленно распрямлялась. Вдруг захотелось кричать, сорваться с места и поделиться с кем–то ошеломляющей радостью. Официант, принесший бифштекс, следил за бурей на его лице с понимающей улыбкой. Эти все видят, все подмечают. В глазах Моллоя заблестели слезы. Он стал шарить по карманам в поисках носового платка, вспомнил, что оставил его в кармане уличной одежды в гардеробе и вытер лицо рукавом рубашки. Откуда–то из–за стойки выпорхнул низенький приземистый человечек в дорогом костюме с красивым полосатым галстуком. Лацкан его пиджака также золотил знак «А». Незнакомец подскочил к Моллою и стал трясти его безвольную и смятенную руку: