Вот привязался с успокоительным!
– Червяк, мне необходим «Блоуган» у виска, – мысленно ответил я медцентру.
– Уже имеется проект закона о сокращении кадровой армии на десять процентов. Нам теперь вполне хватает срочников и вольнонаемных. Кто первый пойдет под нож мясников из Департамента Социальных Взаимоотношений? Офицерский резерв, вне всякого сомнения. А там как раз будет развлекаться персона уоррент–лейтенанта Слика, размалеванная красками дисциплинарных взысканий. К имеющимся залетам добавятся новые, поскольку стандартные нормы поведения – это не для нашего героя, жизненный путь которого всегда подсвечен сожженными позади мостами. Хотите прокомментировать мои слова, Слик?
– Майор, сэр, вы ведь для чего–то решили вылить на меня этот ушат помоев. Док, вас я тоже не могу назвать садистом, хотя иногда и хочется. Валяйте, выкладывайте свое предложение.
Линденбаум хмыкнул и покосился на Гиллиса. Тот потер покрасневшие от напряжения глаза и изрек в своей неспешной манере:
– По нашему мнению, самое лучшее, что ты можешь сейчас предпринять – это тихонько подать в отставку. В чине капитана, не дожидаясь экзамена. Я говорил с колоннелем Гором. Он согласился попридержать результаты трибунала, чтобы ты ушел спокойно, не привлекая к себе внимания.
– Жалко наверное терять героя прессы, – не утерпел я.
Гиллис усмехнулся:
– Мы подсунули журналистам нового. Демерс дал более двух десятков интервью за последние сутки. Слава «Навала» в самое ближайшее время будет в зените.
– На моем примере видно, что слава явление призрачное.
Гиллис поймал глазами мой взгляд.
– Это все, что мы можем для тебя сделать, Слик, – сказал он серьезно и внушительно.
В голосе прозвучала если не угроза, то уж точно намек на нее.
– Ценю.
– Приятно, конечно, но нам нужно твое решение.
– По–моему, вы просто загнали меня в угол.
– Верно, Слик. Вы очень верно охарактеризовали ситуацию, – вставил словечко Линденбаум. – И это означает…?
Чужой голос, голос изможденного старика, уставшего бороться с Системой, а не бодрый голос бравого капитана Слика ответил:
– Я согласен.
– Хорошо. Лови файлы по нейросети. Там прошение об отставке, заявление о сдаче личного оружия и прочей материально–вещевой номенклатуры. Док, парню нужно время, чтобы заполнить все формы. Не возражаете против прогулки в столовую? Слик, в папке девятнадцать документов, и на каждом к нашему возвращению должен стоять твой личный иден–код.
Они вернулись через час, Линденбаум быстро просмотрел пакет подписанных мной бланков, кивнул и сказал Гиллису:
– Теперь он ваш, док. Капитан Слик, – майор протянул мне руку. – Удачи в гражданской жизни. В течение двух суток будет приказ на тебя. Если понадобится помощь – обращайся. Армия не забывает своих парней.
– Спасибо, майор, – ответил незнакомый пока мне штатский человек, обряженный в полевую форму.
Мы остались с Гиллисом одни. Начальник ПО встал и распахнул окно. В комнату ворвался привычный шум базы: отдаленный редкий гул авиационных двигателей, стрекотанье дронов, дробный стук обутых в военные ботинки ног.
– Твоя жизнь после армии… Интересно, как ты ее представляешь?
– Пока никак, – честно сознался я. – Может быть, обоснуюсь поближе к морю. Женюсь, заведу детей. Подам прошение об индивидуальном воспитании.
– Погоди, погоди, – док озабоченно прилип глазами к экрану коммуникатора. – Ты же не выслужил второй ценз…
Я пожал плечами:
– Значит, так сложилась моя судьба.
– Ты не понял! Только второй ценз дает право на свободный выбор жилья. И его пожизненную аренду за счет Метрополии.
– Да знаю я! Но думаю, что найду себе местечко у океана и без помощи правительства. Главное, чтобы вовремя начисляли пенсию.
Гиллис сложил локти на столе, всем телом нагнулся ко мне, словно хотел целиком заползти в мое сознание, и очень ровным голосом спросил:
– Слик, как ты думаешь, может ли государство выпускать в общество людей с передовой просто так, без дополнительных процедур? Вас, парней, привыкших одновременно стрелять и думать? Твое тело напичкано имплантами, которые необходимо перепрограммировать. Снизить уровень гормонов, потому что в гражданской жизни такое количество адреналина будет только мешать. По сути провести тонкую перенастройку гомеостаза.
– А если рука программиста дрогнет? – криво усмехнулся я. – Метрополия случайно не экономит таким образом на наших пенсиях? Отслужил и быстро сносился.
– Что ты! – руки Гиллиса замахали, словно лопасти геликоптера. – После соответствующего переоборудования ты будешь как новенький. Но даже это – не все.