Время между тем шло, наступило 20 августа, а венгерский комитет только и делал, что заседал, — правда, результатов не было.
Числа 15-го меня вызвал в библиотеку Ласло Рудаш и поручил организовать заседание венгерского комитета по такой программе: капитан Дьердь Порфи хорошо играл на пианино. Он должен был сыграть венгерский гимн, а созданный им из числа венгерских пленных хор — спеть. Я выступлю с докладом, после меня выступит Ласло Рудаш. Закончится вечер пением нескольких венгерских песен.
20 августа лагерное начальство разрешило венгерским пленным отпраздновать наш национальный праздник. Для нас приготовили даже праздничный обед. Члены Венгерского национального комитета собрались в одной из клубных комнат.
В меню праздничного обеда входил венгерский гуляш с пышками. Шеф-повар Миша приготовил нам настоящий венгерский гуляш. Генералы на «торжественном» обеде не присутствовали, их вполне устраивали диетические блюда на завтрак, обед и ужин. После обеда мы быстро пошли в клуб.
От имени образующегося Венгерского национального комитета мы попросили Ласло Рудаша председательствовать на этом заседании. Вечер проходил строго по программе, но наши генералы и на него не соизволили явиться.
Через несколько дней Золтан Ваш принес старый «Военный вестник», где был опубликован приказ о присвоении генерал-майору Штомму воинского звания генерал-лейтенант, майору Чатхо — подполковника, а меня регент произвел в майоры.
В начале сентября делегаты национального комитета разъехались. Небольшой организационный комитет остался продолжать работу. Многие из тех, кто хотел вступить в венгерскую бригаду, с Красной Армией ушли на фронт. Несколько человек попали в антифашистскую школу при Красногорском лагере.
Основными преподавателями в этой школе (на венгерском отделении) были Ласло Рудаш и Эржебет Андич. Здесь слушатели школы впервые знакомились с трудами Маркса, Энгельса, Ленина, с историей Венгрии и историей борьбы за венгерскую независимость.
В середине декабря, еще до окончания школы, меня перевели в пересыльный лагерь. Здесь опять собрались все делегаты национального комитета. На повестке дня снова стоял вопрос об организации венгерской бригады. В который уже раз начались бесконечные споры, дискуссии, а дело с места так и не двигалось.
24 декабря мы организовали рождественский вечер, а лагерное начальство даже привезло нам елку. Шеф-повар Миша приготовил великолепное жаркое из свинины. В качестве подарка каждый получил по двадцать сигарет. На следующий день мне поручили очень коротко написать о рождественском празднике и показать написанное нашим генералам. Из этого материала планировалось сделать специальную передачу по радио для вещания на Венгрию, в которой рассказывалось бы, как венгерские военнопленные праздновали рождество в Советском Союзе. Я подробно описал весь вечер. Однако наши генералы, полковники и подполковники этот материал подписать наотрез отказались.
Через несколько дней я вернулся в антифашистскую школу, но пробыл там недолго, так как старый курс кончился.
Однажды вечером меня с младшим сержантом направили к нашим генералам. Мы проехали через всю Москву сначала на трамвае, потом на поезде. Утром следующего дня мы сошли на маленькой станции и пешком добрались до небольшой виллы, окруженной садиком. Кругом лежал снег, было холодно, но я не замерз. После хорошей бани меня провели в столовую. За столом уже сидели обитатели виллы, кроме двух венгерских генералов. Здесь находились итальянский генерал, румынские и венгерские полковники и подполковники и капитан Дьердь Порфи. Венгров мое появление изумило. Мы с Порфи обрадовались этой встрече. После завтрака меня поселили в комнату, где жил Дьердь Порфи и еще один венгерский подполковник.
В комнате стояли обыкновенные кровати, прикроватные тумбочки и стулья. Порфи рассказал, в чем заключаются мои обязанности. Они были несложными: чтение, прогулки по саду, игры и знакомство с положением на фронтах. Приятно было побродить вместе с Порфи по занесенному снегом саду. Он рассказал мне, что на эту виллу они прибыли под Новый год. Праздничный новогодний ужин и вечер состоялись в холле. Были различные блюда, вина, включая настоящее «токайское асу», на бутылках даже сохранились этикетки на венгерском языке.
— Правда, несмотря ни на что, с генералами потолковать как следует мне все равно не удалось. Может, вдвоем мы с тобой уговорим их.