9 сентября, то есть к началу пятидневного сражения на участке Урыв — Сторожевое, дивизия получила незначительное пополнение, увеличив общее количество танков до семидесяти. В течение пятидневных боев дивизия потеряла в общей сложности 48 танков.
Однако сражение на этом участке фронта не закончилось и 13 сентября. Наша разведка донесла, что в районе устья реки Потудань и населенного пункта Сторожевое сосредоточены две советские дивизии и одна бронетанковая бригада с минометным полком.
И эту-то силу командующий 2-й венгерской армией вместе с командиром 24-го немецкого механизированного корпуса фон Лангерманом хотели сокрушить силами измотанных трех венгерских, одной немецкой и обессиленной, хотя и пополнявшейся время от времени, венгерской бронетанковой дивизий! Сражение продолжалось.
В 16.40 16 сентября командир 24-го немецкого механизированного корпуса доложил:
— После мощной артиллерийской и минометной подготовки противник силою до батальона пехоты при поддержке 14 танков в 6.00 начал наступление из леса у Отичихи и силой до роты юго-западнее тригонометрического пункта с отметкой 195,6, выйдя к южной окраине населенного пункта Сторожевое. Однако немецкие и венгерские части, находящиеся под общим руководством командира 417-го немецкого пехотного полка, который пал в бою смертью храбрых, остановили вклинившиеся в нашу оборону части противника и отбросили их на исходные позиции.
Около 10 часов русские при поддержке шести танков предприняли новую атаку на наши позиции, но были отброшены героическими усилиями пехотинцев из 1-й бронетанковой дивизии, которая понесла чрезвычайно тяжелые потери.
Решающую роль в отражении русского наступления сыграл меткий сосредоточенный огонь нашей артиллерии.
Артиллерийским огнем уничтожено 12 русских танков (из них три тяжелых). Два танка подорвались на минах.
С полудня положение полностью восстановлено.
Наступление противника, предпринятое им из Гольдяевки в северо-западном направлении, отбито сосредоточенным огнем артиллерии.
На остальных участках фронта сколько-нибудь значительных событий не произошло.
Населенный пункт Сторожевое подвергся неоднократным воздушным налетам противника.
К 16.55 17 сентября удалось восстановить главную линию обороны 1-й бронетанковой дивизии.
17 сентября в 23.45 наша разведка обнаружила перед полосой обороны 24-го немецкого механизированного корпуса новые силы русских: 116-ю бронетанковую бригаду и отдельный дивизион тяжелой артиллерии.
В создавшейся ситуации командование 2-й венгерской армии передало указание командиру 24-го механизированного корпуса как можно скорее перебросить 1-ю бронетанковую дивизию в район Крутез — Ездаково для нанесения контрудара по войскам противника в направлении Свобода — Миллерово. Одновременно было приказано немедленно направить 559-й и 611-й противотанковые дивизионы в Россошь, в 40 километрах южнее Павловска, где они поступили в распоряжение командования итальянской армии.
Красная Армия взяла инициативу в свои руки. 15 сентября с новой силой вспыхнули бои на воронежско-орловском направлении, где с 18 августа отмечалось некоторое затишье. 17 сентября развернулось сражение на берегах реки Чир под Сталинградом, в котором участвовали крупные силы с обеих сторон.
На оккупированной русской территории еще больше активизировали свою деятельность советские партизаны. Штаб 2-й венгерской армии 9 сентября издал специальный приказ, в котором говорилось о мерах, необходимых для борьбы с русскими партизанами:
«1. По причинам морального характера впредь не пользоваться термином большевиков «партизаны», а называть их бандитами.
2. Разбойничья деятельность бандитов на театре военных действий приобрела такой размах, что серьезно угрожает снабжению войск и использованию экономических ресурсов страны. Учитывая это, с этими бандитами необходимо вести планомерную и активную борьбу, не жалея ни сил, ни средств, чтобы ликвидировать бандитов до наступления зимы.
Необходимо и впредь поддерживать полицейские отряды, созданные из хорошо проверенных добровольцев. По-прежнему запрещается использовать во фронтовой полосе различного рода эмигрантов, интеллигентов и т. п.»
Когда я читал этот приказ в сентябре 1942 года, мне невольно вспомнился поход Наполеона на Россию. Наполеон побывал в Москве, но все же был вынужден бежать из России. Вот уже скоро год, как гитлеровские войска увидели на горизонте купола московских церквей, но вскоре немцев отбросили от советской столицы. «Нас русские тоже разобьют и отбросят от Дона, — думал я, — сейчас это вопрос времени».