На автозаправочной станции Влас наполнил бензобак по самое горлышко и первый рейс совершил на рынок за продуктами — ведь по традиции покупку предстояло обмыть с родственниками и соседями.
По дороге домой, несмотря на желание проверить всю мощность двигателя, Влас помнил предупреждение Темиржана о необходимости верной обкатки машины и обгонять автомобиль друга не пытался.
Семейная радость по случаю покупки автомобиля привлекла к ним в дом многочисленных гостей, пришедших посмотреть на автомобиль и его обмыть, что вылилось в приличную гулянку.
Через неделю Влас как водитель автомобиля и как почетный гость участвовал в свадьбе Камбота, которому мать наконец-то нашла достойную невесту. Влас возил молодых в загс Урупа.
Надежда — это душа человека.
Без нее нет смысла дальше жить.
Кушбий был одним из пионеров, начавших обживать первую в нашей стране колонию, где отбывали наказание приговоренные к пожизненному заключению зеки.
Жизнь в колонии была однообразной, томительной и трудной. Зеки проживали не в бараках, а в камерах на два человека. Никто не занимался проблемами их психологической совместимости. Зеки жили без всякой надежды на будущее. Многие старожилы, которых знал Кушбий, поумирали. Их трупы родственники не пожелали забирать, и они были похоронены на близлежащем островном кладбище. На месте их захоронения вбивался кол с дощечкой, на которой черной краской был выведен порядковый номер. Вот все, что оставалось от некогда буйного, бесшабашного и неукротимого зека.
Другие зеки, состарившись, не только не могли работать, а с трудом обходились без помощи посторонних. Иные, как Кушбий, из-за плохого питания быстро ослабевали и начинали болеть. Некоторые из них от безысходности кончали жизнь самоубийством, кое-кто продолжал цепляться за жизнь. Только очень немногие, из молодых и сильных зеков, работавшие на мебельной фабрике и в цехе по пошиву рукавиц, имели тайные связи со служащими колонии и получали через них питание и другую помощь.
Никакая воспитательная работа с ними не проводилась, хотя служба такая в колонии имелась, но только для галочки.
Это было почти животное существование, когда человека полностью поглощала только одна мысль — как бы вдоволь наесться и не заболеть. Если это случалось, подняться на ноги редко кому удавалось из-за отсутствия в санчасти лекарств.
Может быть, немного легче было тем, кто обращался к Богу, читал богословскую литературу и находил в этом духовную поддержку.
Лишь просидев в колонии двадцать пять лет, зек, при благоприятных условиях и расположении администрации учреждения, получал шанс претендовать на условно-досрочное освобождение.
Еще одним шансом освободиться из колонии являлась тяжелая, неизлечимая болезнь. Зек получал возможность покинуть стены учреждения, когда дни его жизни были сочтены, чтобы умереть дома.
Кушбий уже много лет страдал язвой желудка и не хуже врачей знал, отчего эта болезнь.
Помня разговор с Власом, Кушбий сделал все возможное, чтобы попасть на лечение в тюремную больницу. Это ему удалось.
К этому времени все инстанции, куда Влас направил свои прошения об условно-досрочном освобождении Кушбия, получили их. Главный врач тюремной больницы Иван Сергеевич Стракулин поручил лечащему врачу произвести полное обследование больного. Получив заключение врачей, Стракулин навестил Кушбия и поразился его худобе — казалось, кости вот-вот прорвут кожу. Он внимательно посмотрел в тусклые глаза черкеса и подумал, что доконала-таки тюрьма сына гор. «В таких условиях больше года ему не протянуть. Почему в конце концов, если на то есть закон, мы не можем его отпустить домой по состоянию здоровья? Вряд ли он будет теперь представлять опасность для общества».
Приняв решение, Стракулин дал указание лечащему врачу Кушбия:
— Подготовьте историю его болезни на комиссию ВТЭК.
— Вы намерены его освободить по состоянию здоровья?
— А что нам остается делать? Если мы его сегодня не освободим, то завтра он может умереть и нам придется его актировать, как десятки других. Разве вы о здоровье Даутова имеете другое мнение?
— Нет, нет, я с вами полностью согласен, — поддержал Стракулина врач.
— Тогда действуйте, как я вам сказал.