— О? — Я склоняю голову. — Твой дедуля звучит как уродство.
От моих слов она разинула рот.
— У тебя на руках демоны, потому что ты один из них.
Я дернулся и зашипел. Она испугалась, выронила пакет и с криком побежала к маме.
Я нагнулся, подобрал чипсы и, посмеиваясь, направился к следующему отделу, взял пиццу — её я мог с лёгкостью разогреть, — а затем отправился к кассе, где злобная воровка, рассказавшая о своём уродливом дедушке помогала маме выгружать товары из их корзины.
Маленькая воровка подняла голову, ее глаза расширились и стали такими ожесточенными, как только можно в ее возрасте. Она увидела пакет с чипсами в моей руке и похлопала мать по бедру:
— Мам, мама, — начала она.
— В чем дело, Люси? — спросила ее мать, прижимая к себе сумочку и катя тележку вперед, пока кассир пробивал товар.
Я взглянул на сальные светлые волосы, уложенные в пучок. Вероятно, она уже день или два не мыла голову.
По ее обломанным ногтям и бледному, усталому лицу без макияжа было видно, что ей наплевать на свой внешний вид.
Чем дольше я наблюдал за ней, тем больше она меня раздражала. Я громко выдохнул, сделав вывод, что она живет за счет государства. Через несколько минут она воспользуйся картой, которую выдают получателям государственных пособий и оплатит свои товары.
Чувство вины захлестнуло меня. Моя мама была в таком же положении, пока растила меня, и большая часть еды на нашем столе до встречи с Хэнком была по талонам на питание, но я видел, как все больше людей злоупотребляют этой системой, поэтому мое презрение было неподдельным каждый раз, когда видел подобных людей в магазине.
Никто не сравнится с моей мамой. Она была уникальна, и повесила бы меня за такие мелочные мысли, но я не мог остановиться.
— Этот демонопоклонник украл мои чипсы.
Черт. Из чувака с демонами на руках я в одно мгновение превратился в демонопоклонника. Не хотел бы я слышать, что этот ребенок скажет о моих салонах — жуткие портреты демонов повсюду. Ужас!
Мать резко подняла голову, услышав, что сказал ее ребенок. Она посмотрела туда, куда указывала ее дочь, — на меня, — и тут же покраснела. Ее глаза были самого яркого оттенка синего, который я когда-либо видел, или, возможно, это потому, что она была очень бледной и болезненной. Она так сильно покраснела, что это было очень заметно.
— Люси, это некрасиво! Почему ты так говоришь?
Она прижала руку к лицу и изо всех сил старалась не смотреть на меня, пока разговаривала с дочерью.
— Он украл мои чипсы!
Лицо ее дочери тоже покраснело. Они были очень похожи.
Мамаша выпрямилась, с искаженным от боли лицом положила ладонь на спину, и тут я заметил — господи, почему я не заметил этого раньше? Женщина была глубоко беременна. Как раз то, что нужно обществу, — еще один мелкий террорист на свободе. Она жестом указала на маленькие пакетики с чипсами рядом с кассой.
— Возьмите пакет, чтобы я могла оплатить. И извинись за свои слова.
Маленькая девочка обогнула тележку и выхватила маленький пакетик «Funyuns», а затем повернулась ко мне.
— Извините.
Она высунула язык пялясь на меня под таким углом, что ее мама не могла этого увидеть. Трусиха.
— Тебе стоит лучше контролировать это, — я не мог указать на девочку, потому что мои руки были заняты покупками, но дернул головой в ее сторону, чтобы она поняла, что я говорю о ее ребенке.
— Это?
Брови мамаши взлетели вверх. Она забыла, что, насупившись, старалась не смотреть мне в глаза.
— Я о твоём ребенке, — пробормотал я.
— Вот именно, ребенок, — сказала она мне. — Не это. — Она посмотрела вниз на свою дочь. — Ну-ка, Люси. Отойди от плохого человека.
Я насмешливо хмыкнул.
— Думаю, это лучше, чем демонопоклонник.
Она выпрямилась и пристально посмотрела на меня.
— Ты бы предпочел, чтобы мы называли тебя дьяволом?
— Меня устраивает.
У детей нет никакой надежды перестать быть маленькими засранцами, когда их воспитывали такие чопорные родители. Бьюсь об заклад, она пришла бы в ужас услышав названия моих салонов.
Она нахмурилась и повернулась к кассе, чтобы оплатить покупки. Я удивился, когда увидел, как она прижимает к считывающему устройству дебетовую карту. Значит, у нее был мужчина, за счет которого она жила? Рожала детей только для того, чтобы его удержать? Для этого ей следовало лучше следить за собой.
— Что? — пробормотала она, когда я продолжал пялиться на нее.
Я безразлично пожал плечами. Она закрыла сумочку и снова позвала ребенка, после чего выскочила за дверь.