Она ухмыльнулась, пододвинув ко мне полную кружку с кофе.
Эта кружка тоже из ее коллекции. Она была блестящей, и на ней нарисована диснеевская принцесса. Ей всегда нравилось дарить мне кружки с девочками. Я думал, что она просто хотела посмотреть, сможет ли вывести меня из себя, но я не возражал.
— Если ты собираешься пригласить меня в дом губернатора на День Благодарения твоей семьи, то подумай об этом еще раз, а потом реши не делать этого, — сказала она, сделав глоток кофе. Ее кружка сочеталась с моей, и я не мог не задаться вопросом, сделала ли она это нарочно.
— А почему бы и нет? Я буду там. Там будет Тригг. Ты можешь сидеть и смотреть, как мои родители будут пялиться на тебя и спрашивать, являемся ли мы парой.
На самом деле мне все это не казалось забавным, но это было лучше, чем думать о Сэм, сидевшей в квартире в полном одиночестве и разогревающей что-то на ужин только для того, чтобы проклятый кот съел это.
— Послушай, я знаю, что тебе не терпится позаботиться обо мне, но я бы не хотела идти к твоим родителям. Все нормально. Я буду работать в закусочной и, надеюсь, что старые одинокие мужчины дадут мне хорошие советы или предложат деньги за минет. В любом случае, я буду в порядке.
Я пристально посмотрел на нее.
— Я всерьез надеюсь, что старики не предлагали тебе за это денег, и ты не принимаешь их предложения.
Она закатила глаза.
— Да, некоторые действительно пытаются домогаться меня, но нет, я не какая-то шлюха, которая принимает их предложения. Не знаю, что ты думаешь обо мне, Трипп, но я не такая девушка.
Она повернулась, но я схватил ее за запястье, заставив оглянуться на меня.
— Мне очень жаль, Сэм. Я такого о тебе не думаю. Вообще. — Я провел большим пальцем по ее запястью там, где заканчивался рукав. Откуда я знал, что у нее татуировка в виде бабочки? Было в ней что-то такое, что постоянно притягивало меня.
Что-то, что притягивало меня.
Я начал запоминать каждую из ее татуировок. По крайней мере, те, что видел. У нее была бледная кожа и разноцветные чернила. Мне больше всего нравилось, когда она была естественной. Прямо перед сном, когда она смывала макияж и раздевалась до шортиков и майки. Было что-то такое в ее грубости, что мне действительно нравилось.
Она покачала головой.
— Твои сладкие речи не заставят меня пойти к тебе на ужин в День Благодарения.
Я слегка приподнял ее рукав и провел большим пальцем по татуировке бабочки, прежде чем притянуть ее запястье к своим губам. Я едва коснулся губами ее кожи, прежде чем встретиться с ней взглядом.
— Я не пытаюсь заставить тебя делать то, чего ты на самом деле не хочешь. Если ты действительно не хочешь идти… — я еще немного приподнял ее рукав, обнажив разноцветные завитки и розовые цветы. Затем поцеловал каждый маленький розовый лепесток, прежде чем снова посмотреть на нее. Я удивился собственным действиям и глубоко вздохнул. Боже, какого хрена я делал? Или, скорее, какого хрена эта девчонка делала со мной?
Ее глаза были закрыты, а грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом. Наконец она открыла глаза, медленно моргая. Она чертовски красива. Я не целовал ее и почти не прикасался к ней с того дня, как Тригг появился на моем пороге, но это было все, о чем я думал.
— Трипп, — прошептала она и отдернула руку, покачав головой. — Мы не можем.
— Что? — спросил я. Я не хотел, чтобы она отстранялась. Черт, я и не думал, что она согласится. Она была единственной, кто хотел, чтобы я поцеловал ее еще неделю назад.
— Я не хочу испортить эту дружбу или соглашение, или как ты там это называешь.
Я встал и обошел стойку, положив руки по обе стороны от ее лица, заставив зеленые глаза Сэм встретиться с моими. Я думал и не думал. Мою голову заполняли мысли только о похоти и желании. Но это было больше, чем похоть. Это было другое. Что-то, что заставляло меня хотеть видеть эту девушку каждый день. Я не знал, как сказать ей об этом. Это был я, смотревший на нее так, как никогда ни на одну другую девушку. Никогда. Это я пытался сказать ей, что хотел чего-то большего, чем просто лежать рядом с ней каждую ночь и гадать, о чем она думала, когда улыбалась во сне. Но я не мог сказать ей всего этого, поэтому сказал первое, что пришло в голову.
— Это не херня какая-то. Я хочу тебя.
Она прикусила нижнюю губу и, черт, это заставило меня хотеть ее еще больше, чем несколько секунд назад.
— Трипп… Я…
Прежде, чем она успела сказать еще хоть слово, я прижался своими губами к ее. Она открыла рот, и у нее вырвался тихий вздох. Я прикусил эту идеальную красную губу, прежде чем нашел это удивительное кольцо на ее языке и позволил себе испытать экстаз от ее вкуса.