Ева мысленно поежилась: это была ее идея, и если она верна, то со вскрытием основного гнезда в процесс неизменно вовлекутся остальные три, которые были второстепенными. Такие случаи уже бывали раньше, но очень-очень редко, когда вампиров становилось особенно много и они начинали проявлять зачатки коллективного разума. Это значило, что запоздай Охотники хоть на несколько часов – тварей уже будет не застать на одном месте, расползутся, как тараканы, а еще через пару дней наберут такую силу, что окажутся не по зубам малочисленному Тверскому Клану. Первое гнездо наглядно показало разницу между обычными трупоедами и этими, новыми (страшно подумать, какими бы они стали после пары глотков свежей крови!!). Потому решено было начинать одновременно.
– Парни, ваш выход, – напряженно сообщил Чери, бросив встревоженный взгляд на встрепенувшихся Охотников. – Пора.
Край кивнул и первым покинул теплый фургон.
Здание старого вокзала оказалось одноэтажным, приземистым и весьма обшарпанным строением грязно желтого цвета с неуютными темными окнами. Кассовых терминалов внутри давно не было: все они перекочевали в новенькое, недавно отстроенное, но гораздо более современное и комфортное помещение. Вместе с многочисленными клиентами. Здесь остались всего несколько рядов довольно неудобных и замызганных кресел, где изредка коротали долгие зимние ночи пробравшиеся окольными путями бомжи (до тех пор, пока не выгонял сторож, конечно), несколько пустующих залов и кучи старого мусора. Но главное – запасной, давно забытый обывателями спуск в переплетение подземных коридоров, который, тем не менее, несколько лет назад озаботились надежно закрыть. Вероятно, сам Клан и постарался.
Именно рядом с этим зданием Ева ощутила утром странные и очень сильные эманации нескольких десятков вампиров. И именно здесь должен был быть так называемый эпицентр: основное гнездо.
Старая плитка на полу гулкого зала давно поотбивалась, стены зияли пустотой вырванных с мясом табло, в дальних углах поселилась густая темень и щедрые комья паутины. Двери на проржавевших петлях нещадно скрипели и визжали на все лады.
– Хто такие? – подслеповато уставился в щелку на подозрительных незнакомцев скрюченный ревматизмом дед, подрабатывающий ночным сторожем, и грозно потряс клюкой. – Вот я вам…! Ходють тут, ходють… а потом дерьмо по углам убирать приходится!
– Тихо, отец. Мы из санэпиднадзора. Крысы тут у вас появились.
– Какие еще крысы? – подозрительно прищурился дедок и дверь опять не открыл.
– Здоровые, голодные и злые, – доходчиво пояснил Край.
– Нету у нас никаких крыс! Кто вы? И почему мне не сообщили?
– Вот распоряжение начальника вокзала, заключение СЭС и постановление городской думы об уничтожении крупной популяции грызунов. Нам нужен выход в подземку.
– Да? А почему ночью? – подслеповатые глаза на удивление живо пробежались по официальным строчкам липового постановления. Зато немного потеплели, наткнувшись на огромную гербовую печать в углу: в старую советскую душу будто медом капнули.
– Так травить же будем; вещество вредное и сильно пахнущее. В активном состоянии для людей небезопасное, но разлагается потом быстро: за несколько часов, к утру развеется. Потому и велено обработать все помещения ночью.
– Скоко ж вы его с собой взяли-то? – пробурчал дед, отворяя, наконец, хлипкие створки и настороженно косясь на увесистые сумки в руках странных посетителей. – У нас и крыс-то в городе столько нет…
– А эти очень большие, – охотно сообщил Кот, когда старик загремел связкой ключей и педантично запер за ним деревянную дверь. – С собаку ростом!
– Брешешь! Не бывает таких!
– Α это мутанты! Слыхал, какие страсти после Чернобыля творились? Вот и у нас теперь завелись. Уже два нападения было!
– Чего ж тогда я ничего не слышал? – проворчал сторож, ведя гостей по длинному коридору вглубь темного зала. – В газетах бы написали, людей упредили…
– А то ты наше руководство не знаешь! – хохотнул Шмель со спины, без усилий таща на плече увесистый баул. – До сих пор норовят все по тихой сделать! Чтоб никуда не просочилось!
– Вот гады! – дед остановился перед еще одной неприметной дверкой в самом углу большого зала, снова загремел ключами, с кряхтением открыл и принялся осторожно спускаться по старой лесенке. Край молча показал за его спиной кулак откровенно развеселившемуся Коту и повторил опасный спуск по довольно шаткой конструкции.