В этот момент, я задумался об Иран. Первое, что пришло в голову, это то, как мы с ней расстались. Она уехала в Россию, после недоразумения на вечеринке. Я даже не успел все осознать, как она уже растворилась, как и эта снежинка. Россия полностью могла охарактеризовать нашу Иран. Холодная, завораживающая, но с горячей душой, вечным ощущением уюта. Рядом с ней хотелось петь и плясать. Делиться радостью с окружающими. Но… что с ней сейчас? Я не про ее физическое состояние. Если ей было плохо морально, это видели только близкие люди, которым она могла раскрыться. И тогда… Тогда я понял, что она держит в себе. То, что она переживает чаще всего одна. Мне самому стало тогда больно от этого, но мы были рядом, старались поддержать. А сейчас? Сейчас она можно сказать одна, одна в этой большой и холодной стране.
Я отвлекся от своих мыслей и видов за окном и посмотрел на ребят. Розалия уже мирно посапывала на переднем сидении, а Кас… Кастиэль сидел в наушниках и смотрел в окно. Он явно думал, анализировал, пусть кто-то может и не считает Кастиэля умным и сообразительным, но это в нем есть. Какой бы вид он не производил, он хороший. Он явно думал про Иран. Его глаза были прикованы к одной точке. Он смотрел сквозь окно, сквозь весь пейзаж. Его глаз не дергался, когда сменялись фонари и деревья. Он был сверх сосредоточен сейчас. Он как будто заново будет знакомиться с Ири. А вспоминая прошлый раз, ухх… С одной стороны, это было весело, а с другой, все было слишком запутано.
Если бы не эта магия… волшебство… то, что все считают чудом, а мы проклятьем. Я бы был уже давно мертв. Война была страшным делом, а любовь на войне, еще страшнее. Но это точно не надо вспоминать сейчас. Надо было подумать о чем-то более приятном. Но в голове стоял лишь образ Каса и Ири, вместе…
Но вот, мы уже подъезжали к больнице. Уже виднелось здание с красным крестом. Внутри все перевернулось. Было стойкое ощущение, что кровь в жилах застыла, сердце перестало стучать. Осталось совсем немного. Пару поворотов и мы уже парковались рядом с белым зданием. Снег не прекращал идти. Было что-то типо метели. Розалия открыла глаза и поспешила выйти из машины, как только она закрыла дверь, рядом с ее ухом уже был телефон. Она звонила вроде Райану.
— Ало? Здравствуйте, мы подъехали, куда нам идти?
Ну да, точно он. Я достал из багажника одну достаточно большую сумку, все остальное мы оставили, потому что заказали такси на целый день. Кас нехотя вылез на мороз и тут же закурил. Пройдя пару метром, мы вошли в ворота больницы, как сказал месье Заиди, нам нужно идти к запасному выходу. Чтобы никто не видел сумку. Из моих рук достаточно тяжелую сумку забрала Роза и пошла к этому выходу одна. Все сделав, мы направились в главный вход больницу. Она ни слова не сказала про то, как выглядит этот Райан. Это было странно.
Поднявшись в отделение интенсивной терапии и реанимации, мы начали поиски 420 палаты. Времени много у нас не ушло, но Кас постоянно комментировал каждый шаг
— «…Слушай, а чем пахнет? …Ты не чувствуешь? …Откуда тут столько сирени? …Это что? …Мед?..»
Он уже начал надоедать. И в тот момент, когда я подумал об этом, мы повернули в комнатку. То, что я там увидел, было, шоком. Я был в немом шоке, но это только снаружи. Внутри все уже рвалось и металось из угла в угол.
На кушетке лежала девушка. Ее цвет кожи сливался с цветом ее постельного белья. Ресницы начали белеть. Брови тоже выделялись белым цветом на ее лице. В ее руку были воткнуты капельницы, она вся была в проводах, которые проверяли ее показатели жизни. Как ни странно, на аппаратуре было видно, как бьется ее сердце, что было очень странно. Вены выпирали из-под кожи. А волосы… ее шикарные рыжие волосы превратились в снег. Единственно, из-за чего еще можно было узнать ее натуральный цвет, это кончики. Они еще остались огненно-рыжего цвета, но тускнели прямо на глазах. Рядом стоял молодой мужчина, лет 25–30. Бледная кожа, зеленые глаза, черные волосы. Он чем-то притягивал внимание. Я перевел взгляд на Розалию и увидел, как ее глаза не отрываясь, смотрели на подругу. Еще немного, и она заплачет. Даже у Каса пропал дар речи. Мы не могли даже сдвинуться.
— Ну, добрый день — мужчина посмотрел на часы — ого, уже почти вечер. Я Райан Заиди.
Его голос был низким и каким-то загадочным.
— Почему ей не становиться лучше? Мы передали кровь! — Холодно начала Роза.
— Я не могу просто поставить ей капельницу. Ее надо накормить ей. А этого я сделать не могу. — Говорил этот мужчина.
— Ну так чего мы ждем? — Подхватил друг.
Я не ожидал такого рвения от Каса.
— Я отвлеку персонал, чтобы вас никто не потревожил, а вы действуйте. — Сказал Райан и вышел из палаты.