Жажда сенсации и приключений, головокружение, вызванное техническим прогрессом, интеллектуальное любопытство могут показаться достаточными мотивами для наших футуристических фантазий; но импульсы для таких фантазий * особенно когда они обретают столь.серьезные формы (вспомним также об искусственных спутниках) - основываются на более глубоких и скрытых причинах, а именно на ситуации отчаяния перед жизнью и на порожденных этой ситуацией потребностях. Упомянутые психологические констатации, проекции темы планетарной тревоги на нечто, находящееся в космосе, - разве не подводят они нас к вопросу о том, что человечество ощущает недостаток пространства на Земле и хочет бежать из этой тюрьмы, где ему угрожает не только водородная бомба, но и лавинообразный рост численности населения? Об этой последней проблеме не любят говорить; в связи с ней обычно оптимистически, указывают на беспредельные возможности интенсивного производства продуктов питания, как будто в нем и заключается окончательное решение! Индийское правительство предусмотрительно выделило 500 тысяч фунтов на ограничение рождаемости, а в России для пресечения опасного роста рождаемости используются трудовые лагеря. Цивилизованные страны Запада обороняются другими способами; поэтому непосредственная опасность исходит не от них, а главным образом от отсталых стран Азии и Африки. Здесь не место обсуждать вопрос о том, в какой мере две мировые войны уже явились следствием мучительного стремления уменьшить численность населения "любой ценой". Природе известно множество способов избавляться от избытка собственных созданий... Короче говоря, жизненное и обитаемое пространство человечества, действительно, все более и более сокращается, и для многих народов оптимум уже остался далеко позади. Опасность катастроф возрастает пропорционально плотности населения. Растущая концентрация людей на ограниченной площади приводит к возникновению страха, заставляющего искать помощи во внеземных сферах, поскольку на Земле ее ждать не приходится.
Именно поэтому и возникают "небесные знамения"; обретая форму, рожденную благодаря возможности создавать сказочные образы на основании наших технических познаний, они являются нам как существа высшего порядка, путешествующие в чем-то наподобие космических кораблей. Проекции, с помощью которых мы стараемся объяснить эти знамения, обязаны своим происхождением тревоге, обусловленной не вполне понятыми причинами, и поэтому неосознаваемой. Отныне эти проекции направлены на то, чтобы найти источник нашей угнетенности, пользуясь при этом любыми, даже совершенно ложными косвенными путями. Некоторые из подобных проекций настолько очевидны, что вряд ли заслуживают более глубокого обсуждения.
Но если мы хотим проникнуть в сущность слухое сопровождаемых, насколько можно судить, целыми коп лективными видениями, мы не должны удовлетворяться слишком рациональными, ясными и понятными с виду мотивами. Понять причину возникновения подобных сп\ хов - поскольку речь идет о таком экстраординарном феномене, как НЛО, - значит затронуть самые глубинные корни нашей жизни.
НЛО были известны и в прошлом, но тогда они представляли собой редкое явление и в лучшем случае вызывали пересуды в сравнительно узком кругу. Лишь в нашу просвещенную и рационалистическую эпоху этому феномену довелось стать предметом слухов в коллективном, всеобщем масштабе. Фантазии на тему конца света, игравшие столь важную роль и получившие широчайшее распространение в конце первого тысячелетия христианской эры, имели чисто метафизическую основу и не нуждались в привлечении НЛО для дополнительного рационального обоснования. Вмешательство со стороны неба соответствовало философии и мировоззрению того времени, но наше общественное мнение явно не склонно принимать во внимание гипотезу о метафизическом акте; в противном случае многочисленные священнослужители уже говорили бы в своих проповедях о предупреждениях, посылаемых нам с неба. Метафизика чужда нашему мировоззрению; нам свойственно скорее думать о возможности психических нарушений, особенно в связи с тем, что наша психическая конституция после Второй мировой войны стала весьма хрупкой: она страдает от прогрессирующего чувства неуверенности и постоянного ощущения опасности.
Пытаясь оценить и объяснить катастрофические события европейской истории последних десятилетий, современные исследователи чувствуют обветшалость и бессилие традиционных средств. Чем дальше, тем более остро они вынуждены осознавать, что психологические и психопатологические факторы стали играть слишком заметную роль в расширении исторического горизонта. Отсюда - повышенный интерес думающей части людей к психологии. Это обострение интереса вполне естественно, однако оно уже вызвало недовольство в университетских кругах, среди недостаточно компетентных специалистов, застигнутых врасплох подобным оборотом дел. Тем не менее, несмотря на все попытки отодвинуть эту науку в тень, осознающая свою ответственность психология не должна отступать и отказываться от критического исследования явлений коллективного порядка: ведь ввиду очевидной противоестественности утверждений, связанных с отмеченными явлениями, гипотеза о психических нарушениях как наиболее подходящее средство для объяснения слухов напрашивается сама собой.
В соответствии с программой нашего исследования займемся психической природой феномена. Обобщим в последний раз центральную тему слухов; как днем, так и по ночам в нашей атмосфере обнаруживаются объекты, не похожие ни на какие из известных метеорологических явлений. Это не метеоры, не звезды, не отражения, вызванные инверсией температуры в смежных слоях воздуха, не облака особой формы, не перелетные птицы, не воздушные шары, не шаровые молнии и - что особенно существенно - не порождение пьяного или горячечного бреда и не вульгарный обман. Наблюдаемые объекты, как правило, представляют собой отливающие огненным блеском тела разнообразных оттенков, округлой формы (наподобие диска или шара), реже - продолговатые (в форме сигары или цилиндра), различных размеров. (Сравнительно редкая форма сигары, возможно, смоделирована по образцу дирижабля. На уровне обыденного языка легко возникает сравнение с фаллосом, то есть перевод в сексуальные термины). Рассказывают, что иногда эти тела невидимы для человеческого глаза, но дают вспышку на экране радара.
Именно округлые тела суть образы, которые особенно часто продуцируются сферой бессознательного в качестве содержимого снов, видений и т. п. В подобных случаях они должны рассматриваться как символы, в образной форме выражающие некую идею, которая рождена не сознательной мыслью, а существует в сфере бессознательного лишь потенциально, в невидимой форме; лишь процесс осознания способен сделать ее зримой. Образные формы подобного типа, однако, выражают свое содержимое самым приблизительным образом. На практике такое эскизно выраженное содержимое должно быть дополнено усиливающими интерпретациями. В процессе этой операции неизбежно случаются ошибки, и их исправление возможно только на основе принципа eventus docet ("событие учит"), иначе говоря, только сравнительное изучение долгого ряда сновидений различных лиц даст нам целостный, поддающийся прочтению текст.