Множественность летающих тарелок соответствует проекции множественности психических образов целостности; тарелки появляются в небе, ибо представляют собой архетипы, заряженные энергией, но не распознаваемые и не воспринимаемые людьми в своей истинной сущности психических факторов. Это незнание и невосприимчивость обусловлены «отсталостью» современного сознания, вследствие чего отдельный индивидуум не располагает никакими понятиями, никакими мыслительными категориями, которые позволили бы ему охватить сущность «психической целостности». Более того, воспитание, получаемое в наши дни сознанием, заставляет его усматривать в архетипах не формы, неотъемлемо присущие психической субстанции, а данные из-за пределов психической сферы, то есть либо реальные факты, либо факты, существующие в метафизическом пространстве и требующие, чтобы в них верили. Вот почему архетип, случайно заряженный дополнительной энергией в результате действия факторов, присущих данной эпохе или общей психологической ситуации, не может быть прямо интегрирован в сознание. В этих условиях единственной возможностью для архетипа становится косвенное проявление в виде спонтанной проекции. Проецируемый внутренний образ принимает вид реального факта, внешне совершенно независимого от психической субстанции индивида и от ее состава: мандала и ее округлая целостность превращаются в межпланетный летательный аппарат, пилотируемый разумными существами.
Чаще всего НЛО имеют чечевицеобразную форму. Предпочтение, оказываемое этой форме, не должно нас удивлять. Согласно многочисленным историческим свидетельствам целостная человеческая душа во все времена наделялась чем-то вроде космической параллели: душа отдельного человека воспринималась как имеющая «небесное» происхождение, как частица всемирной души — микрокосм, отражающий свойства макрокосма. Лейбницевская теория монад — красноречивый пример, иллюстрирующий сказанное. Макрокосм — это окружающий нас мир звезд; наивному восприятию он представляется шаром. Вот почему это же наивное восприятие приписывает душе аналогичную форму. Небо заполнено скоплениями звезд — галактиками, — которые чаще всего имеют чечевицеобразную форму, такую же, как и НЛО. Таким образом, форма чечевичного зерна, приписываемая НЛО, может рассматриваться как уступка современной астрономической науке: насколько мне известно, ни одна из древних традиций не представляла душу в виде линзы. Возможно, здесь мы имеем дело с примером того, как традиция модифицируется под влиянием современных достижений науки: древние образные представления меняются в связи с новым содержимым, обретаемым сферой сознания. Мы часто наблюдаем, как автомобили и самолеты замещают в сновидениях наших современников животных и сказочных чудовищ прежних времен.
Но возможно и другое: здесь мы имеем дело с проявлением «абсолютного знания» — естественного результата слияния бессознательной психической субстанции и объективных данных об окружающем мире. Подобная возможность подсказана нам некоторыми данными парапсихологии, однако мы задаемся проблемой «абсолютного знания» не только в связи с телепатией или предчувствиями, но и в связи с некоторыми биологическими фактами. К примеру, Портман 1подчеркивает удивительную способность вируса бешенства адаптироваться к анатомии собаки и человека, «знание» осы относительно расположения двигательных нервных узлов гусеницы, предназначенной для кормления ее потомства, свечение рыб и насекомых с коэффициентом полезного действия до 99%, чувство ориентации у почтовых голубей, предчувствие землетрясения у кошек и кур, удивительную степень сотрудничества, достигнутую в некоторых симбиотических отношениях. Известно, что жизненные процессы не могут быть объяснены на основе одного только принципа каузальности; последний необходимо дополнить понятием о «разумном» выборе. Подобная точка зрения позволяет уяснить, почему форма летающих тарелок обнаруживает аналогию с элементами пространственных структур мира (галактик) — пусть даже
1) A. Portmann. Die Bedeutung der Bilder in der lebendigen Energiewandlung. — Eranos-Jahrbuch, Bd. XXI , 1952/53 (прим. автора).
подобная констатация вызовет улыбку у тех, кто руководствуется только разумом.
Во втором сне обычная форма линзы заменена более редкой формой сигары, которая, судя по всему, может быть ассоциируема с формой дирижабля. Если в первом сне фрейдистский психоаналитический подход для объяснения формы капли прибег бы к женскому «символу» — матке, то во втором сне поиск сексуальных аналогий сразу же приводит на ум форму фаллоса. Архаическим, фоновым слоям психики, так же, как и первобытным языкам, свойственно использовать особые репрезентативные, привычные, подсказанные инстинктом формы для выражения того, что является предметом смутных предчувствий и поддается уяснению не в полной мере. Вот почему Фрейд имел определенные основания утверждать, что любые округлые и полые формы обозначают женское начало, а любые продолговатые формы — мужское начало; примеров можно привести множество, вплоть до замочной скважины и ключа или плиток черепицы, одни из которых — вогнутые — кладутся снизу, а другие — выпуклые — сверху (на немецком строительном жаргоне первые называются «монашками», а вторые — «монахами»). Естественный интерес человека к сексуальности и тяга к образным и юмористическим сближениям побуждают придумывать все новые и новые аналогии подобного рода.
Впрочем, сходные механизмы запускаются не только сексуальным влечением, но и такими инстинктами, как голод и жажда. На мифологическом уровне часто можно констатировать наличие сексуальных отношений в среде богов или между богами и людьми; но достаточно часто обнаруживается также, что боги могут быть съедены или выпиты. Этот образный перенос в плоскость еды и питья содержит в себе нечто столь притягательное, что распространяется даже на сексуальную сферу. К примеру, любимой девушке говорят: «я бы тебя съел». Язык полон метафор, выражающих динамику инстинкта посредством образов, заимствованных из сферы другого инстинкта, так что невозможно заключить, что именно служит исходным началом, главным первоисточником: «любовь», «голод», или «воля к власти». По-настоящему важно лишь то, что любая ситуация высвечивает в человеческом существе инстинкт, который наиболее точно ей соответствует; будучи жизненной необходимостью, инстинкт оказывает решающее воздействие на выбор и интерпретацию выражающего его символа.
В рассматриваемом сне обнаруживается несомненная аналогия с фаллосом; в соответствии со значением этого в высшей степени архаического символа отмеченная аналогия придает видению НЛО характер, заставляющий вспомнить понятия «плодородие» и «воспроизводство», а также — в наиболее широком смысле — «введение», «внедрение» (данный смысл содержится и в прозвище Диониса — «Энколпий» 1). «Внедрение» бога или «зачатие» богом ощущалось и аллегорически выражалось в виде полового акта. Но было бы грубой ошибкой из-за простой метафоры усматривать в подлинном религиозном переживании не более чем вытесненную сексуальную фантазию. «Внедряющееся тело» часто выражается также в форме меча, копья или стрелы.
Угрожающий вид тарелки не пугает рассказчицу даже в тот момент, когда она замечает, что летательный аппарат избрал ее в качестве мишени. При новой, непосредственной встрече первоначальный шарообразный или чечевицеобразный облик летающих объектов появляется вновь — как круглый глаз. Эта конфигурация соответствует традиционному «глазу Бога», который, будучи «всевидящим» (panskopos), исследует человеческое сердце, безжалостно снимает все покровы с души. В образе «круглого глаза» отражается понимание, интроспективное проникновение, интуитивное знание каждого о действительной целостности его собственного существа.
Глаз оказывается наполовину синим, наполовину белым. Это — цвета неба: прозрачная голубизна и накладывающийся на нее белый цвет облаков. Но и душа в ее целостности, то есть Самость, представляет собой соединение противоположных элементов. Самости не существует без интеграции того, что в человеке является его тенью 2; у