— Что ж, бдительность слегка притуплена, но всё же нам ещё не доверяют… Не знаю даже, в открытую выступить, или пока скрываться. Как считаете?
— Плюнем им в лицо, — сказал Лава.
— Я согласен, — сказал Зик. — Вся красота плана была в том, что мы отравим весь город прямо на глазах у врага. Скрываться… Как-то не так красиво. Гнусно, что ли. Не будем уподобляться этим ублюдкам.
Вито глянул на Марси, та молчала.
— А ты что думаешь? — спросил Вито.
— Ой, не знаю. Я очарована культурой местных, и ты это знаешь. Я люблю наш народ, но жить в земле… Не знаю — может, не стоит вообще этот план приводить в действие? Останемся жить так. Будем править одним из их городов, питаться и восстанавливаться в подземных «спецтоннелях», и будь что будет.
— Не выйдет, — сказал Вито и сжал челюсти. — Они должны ответить за свои поступки. Но даже если и забыть о мести, то ты прекрасно знаешь, что с нами станет от воздействия чистого воздуха.
— Да он и не чистый вовсе. Это у нас там… — она качнула головой куда-то назад, — внизу… там он чистый, а здесь он просто немного чище, чем в нашей зоне. Может, обойдётся.
— Марси как всегда, она глупая, — заговорил Лава.
Марси фыркнула и театрально закатила глаза.
— Марси не хочет мстить, Марси хочет роскоши, — продолжал Лава.
Зик помялся немного, затем сказал:
— Должен признать, Лава в чём-то прав и я его поддержу. Ты права, атмосфера здесь не такая чистая, и, возможно, у нас больше времени, чем мы думаем. Но не в этом дело, а в том, что нельзя отступать от многолетнего плана только потому, что жить в комфорте слегка лучше.
— А как же нормальный внешний вид? — спросила Марси, затем повернулась к Вито. — А? Как ты сможешь вернуть нам нормальный внешний вид, если не будешь даже пытаться?
— Мы пока не знаем, как это сделать, поэтому обсуждать сейчас глупо.
— Да, но вряд ли это можно будет провернуть, не используя более чистую экологию. Что будет, если мы загрязним последний кусок чистого пространства? Может, это и есть наш выход? Отдадимся в руки природы. Может, не мы, может, наши потомки станут чуть «чище»…
Вито вздохнул и сказал, потирая лоб:
— В этом есть логика…
— Вито, если ты отступишься от своего плана, то навсегда потеряешь доверие части своего народа, — сказал Зик. — Тебе верят, за тобой идут лишь потому, что желания и благополучие твоего народа стоят у тебя на первом месте. Не ставь…
— А чем вариант Марси противоречит благополучию нашего народа? — прервал Зика Вито.
— Тем, что нас слишком долго ущемляли и убивали, чтобы просто так забыть об этом. Люди хотят мести. Внешний вид уже давно отошёл на второе место, и ты это знаешь.
— Знаю, но никогда не понимал, почему. Внешний вид важнее. Нет?
Вито по очереди взглянул на каждого из советников. Зик заговорил тихо, спокойно:
— Если ты сейчас отпустишь прошлое, то получишь подпольные банды, которые начнут уничтожать местных жителей. А то и группу сопротивления, которая будет ставить палки в твои колёса. Народ отвернётся от тебя. Нельзя так поступать сейчас. Может, в будущем, но не теперь. Этот город точно надо загрязнять, а дальше уже видно будет.
Марси тяжело выдохнула и указала на Зика.
— Боюсь признавать, но в его словах есть доля правды. Наверное, отказ от «мести», всё-таки, сейчас не лучший вариант…
Все замолчали. Около пяти минут стояла полная тишина. Вито заговорил:
— Сколько времени надо, чтобы объединить аппараты?
— Несколько часов, — ответил Зик.
— Тогда так: Марси, организуй моё публичное выступление на послезавтра, подговори местный народ собраться и заставь их думать, что мы включаем что-то необходимое для нашего существования и что это что-то никак не повлияет на их жизнь, но поможет жить нам. Надави на толерантность. Пусть думают, что этим помогают нам существовать. Помогают ущемлённому и униженному народу выбраться в люди. Пусть чувствуют себя героями. А мы на их же глазах отравим всё радиацией к чёртовой матери.
Марси сжала губы, кивнула.
— Лава, продолжай помогать жителям. Пусть и дальше успокаиваются.