Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.rulit.me
========== Пролог ==========
Господи, помилуй
И наставь раба,
Для кого постылой
Сделалась судьба.
Остуди мне рану
Или смерть пошли.
Не убьешь - я стану
Ужасом Земли.
(Грушко П.)
Штормзвейг. 23 августа 974 года Нового Времени.
Раннее утро. В распахнутое окно гляжу на пылающую нитку горизонта. В зеленоватом небе облака медленно розовеют, их края делаются пурпурными или желтыми. Только здесь, в междумирье, рассвет может быть столь причудливо многоцветным. Вдыхаю прохладный ночной воздух. Еще не скоро опустится утомительная липкая жара, и эти утренние часы у окна примиряют меня с наступлением очередного бессмысленного дня.
- Дан, милый, ты уже проснулся?
Лина радостно влетает в комнату, тискает меня, запускает пальцы в волосы на макушке. Все это вызывает во мне глухое раздражение, и хочется послать ее подальше, но я терплю, потому что у меня нет никакого желания снова объясняться с ней. Она всегда умудряется переспорить меня, так зачем же выставлять себя идиотом?!
- Закрой окно, дует, - говорит она, но вскакивает и сама бросается к створке.
- Нет! - я хватаю ее за руку и оттягиваю от окна. - Не прикасайся ни к чему в моей комнате.
Не могу находиться в закрытом пространстве, мне нужен кислород.
Лина удивленно моргает.
- Ты простудишься, - с обидой обещает она.
- Не твоя забота, - огрызаюсь я и возвращаюсь в кровать.
Она пожимает плечами и тут же, будто ничего не случилось, заводит новый разговор:
- Чего бы тебе хотелось на завтрак? Я специально встала пораньше, чтобы побаловать моего мальчика.
- Все равно, - отворачиваюсь к окну, там из-за горизонта показался край солнечного диска.
- Ну, тогда поджарю хлебцы и намажу абрикосовым джемом, как ты любишь, - говорит Лина.
Так и не дождавшись ответа, она выходит. У меня есть полчаса одиночества и покоя. Откидываюсь на подушку и прикрываю глаза, сквозь смеженные веки проникает розовый свет, мне на короткий миг становится… терпимо. Отступает бессонница, глухая тоска, нытье в груди. Наступающий день должен чем-то отличаться от других, от целой вереницы пыльных жарких дней в междумирье, где давно прекратились бои и начались переговоры.
- Дан, спускайся завтракать, - кричит Лина.
Не выйти нельзя — придет сама и опять будет зудеть про полезность завтрака для моего драгоценного здоровья.
Натянув джинсы и майку, спускаюсь. Лина суетится у стола. Самая красивая девушка в Штормзвейге, дочь лидера Умано, отважная и умная. Перекинув за спину каштановую косу, в шелковом халатике, она ни на секунду не останавливается, порхая по большой кухне. Когда-то я до смерти влюбился в нее, увидев в штабе командора Рагварна.
- Дан, милый, а у нас гости, - подняв на меня взгляд, улыбнулась Лина, она любит гостей.
Ларсен и Оскар, бывшие бойцы отряда «Вепрь», а нынче просто приятели, уже расположились за столом и жадно поглядывают на жареные хлебцы с джемом и клубникой. Оба поднялись мне навстречу, крепко пожали руку.
- Давно не виделись, Дан.
- Мы только из штаба и сразу к вам, услышали новость… все просто ошеломлены!
Не понимая, о чем речь, я посмотрел на Лину. Она широко улыбнулась.
- Садитесь скорее за стол, горячий шоколад уже готов.
Ребята уселись и отдали дань стряпне Лины, болтая о новостях в штабе, о жарких схватках в Ходхольме, куда их забросила судьба после расформирования моего отряда. Оскар женился, Ларсен купил поместье в пригороде Оримы — столицы империи.
- А как ты, Дан? - спросил Оскар, когда мы вышли в сад покурить.
- Как обычно, - пожал плечами я.
- Отпустило?
- Что отпустило?
Оскар наморщил лоб.
- Я про Корда.
- Отпустило.
Он улыбнулся одними губами, а я отвернулся. Чего им всем надо? Какая им разница? Неужели думают, что расплачусь и стану изливать им душу? Расскажу, как меня тошнит от междумирья и от назойливой заботы Лины и ее семейства? Расскажу, как уже год ничего не хочу, ничего не делаю, почти не ем, почти не сплю? Как мне не хватает тебя? Неужели они думают, что хоть чуть-чуть меня понимают?
На улице переполох: говор, свист, какие-то крики. Жара навалилась, как обычно, в одно мгновение, дышать стало тяжело. Но извилистая улица полна народу, над заборами повисли шелковые ленты и поднялись разноцветные шары. Что-то не припомню, чтобы сегодня был праздник. Но, может, в Штормзвейге какое-то местное торжество, а значит, покоя не будет не только днем, но и ночью.
Когда Оскар и Ларсен уходят, Лина тянет меня на диван в гостиной, где усаживается, не выпуская из цепких рук. Ее горячее дыхание щекочет шею.
- Я так довольна, Дан. Наконец-то наша работа увенчалась успехом, - шепчет на ухо Лина, - вечером прибудет посольство нарьягов, а завтра будет подписан договор о столетнем мире между нашими народами.
- Что?!
У меня темнеет в глазах.
- Договор о мире?
- Ну да, война закончилась, и завтра будет подписано соглашение о мире. Ты же всегда этого хотел, Дан!
- Разве я когда-то об этом говорил?
- Но я думала, что ты… - растерянно говорит Лина, - ты должен быть рад, что война, унесшая столько жизней, закончилась…
Она думала!!!
- Она не закончилась! - вырвавшись из ее объятий, отвечаю я. - Не может быть мира с этими тварями, они вцепятся вам в глотку, едва вы отвернетесь!
- Дан, все не так! - говорит Лина. - Нарьяги не станут нападать на своих партнеров, мы заключим торговый договор, который принесет и нам, и Нарголле большую прибыль. Торговая федерация одобрила проект и дала согласие…
Я молчу, что я могу сказать ей? Лина — дипломат, а не воин, но как Рагварн допустил подобный поворот дела? Сейчас, в двух шагах от победы, отдать все завоевания врагу и заключить с ним мир!
- Командор Рагварн прибыл вчера из штаба, - сообщает Лина, - и будет присутствовать при встрече посольства, после чего войска покинут междумирье.
Она снова обвивает руками мою шею, а кажется, что меня душат две змеи сразу.
- Дан, ну чем ты опять недоволен? Только не говори, что хочешь вернуться в Ориму! Иногда я даже рада, что ты ослушался приказа…
Лина целует меня в губы, пытаясь повалить на спину. Она хочет, чтобы я разделил с ней ее триумф.
- Послушай, давай в другой раз, - выворачиваюсь я, - у тебя наверняка много дел, а мне пора на пробежку.
- Конечно, милый, - охотно соглашается Лина и поправляет прическу, - я первая в душ.
Бегу. Бегу по тропинке среди знакомых холмов, и жаркий воздух раздирает грудь. Если б можно было убежать от памяти. Вон там, слева у леса, знакомый сторожевой пост - поднятая на сваях будка среди моря разнотравья. Здесь я в последний раз видел тебя живым…
Падаю в траву с бешено бьющимся сердцем, рву руками толстые, с острыми краями стебли, скрипя зубами от злости. Мир с нарьягами! Неужели кто-то уверен, что он возможен?! Это дикие звери, единственная сила которых в обладании реликтовой магией. Обитатели странного темного мирка, донельзя чужого; у них общинный строй, где пещерный шаман приравнен к богу, а высшей доблестью считается растерзать врага живьем, как можно дольше не давая ему умереть. Что культурные штормзвейгцы могут предложить человекообразным хищникам и что получат взамен? Почему никто не видит очевидного?! Рагварн не имеет права выводить войска из-под Нарголлы.
Травы шумят, на бреющем полете промчалась какая-то птаха, поднимаюсь и направляюсь к сторожевому посту. Кто-то машет мне из окна, и на мгновение кажется… нет, не может быть! Каска мелькнула и исчезла. Остановливаюсь, глядя вдаль. Там, в чаще леса, проход в Нарголлу, слабо защищенный магнитным полем.
Шорох за спиной, обернулся — пусто. Как глупо! Тебя нет,… я — никто, и больше ничего не могу изменить. Впрочем, и тогда не мог, ты мне сразу это сказал. И снова твой голос звучит в шелесте трав.