Здесь глава гетского вивария собирался добавить, что штраф за нанесенный урон премией и зарплатой за два года ему все равно не перекрыть, но просиявший Кабзон, уже видящий перед собой долгожданное повышение хотя бы до старшего поломойного, кинулся жать большому начальству руку.
Выпустив при этом куб.
Стук! Бум! Тресь! Хрясь!
- Откуда тут эти яццкие-переяццкие твари?! – раздался с нижней лестничной клетки истошный вопль, сдобренный отборной руганью и воем защитной автоматики.
Кабзон похолодел, белея лицом и понимая, что сейчас его не спасет даже заслуженная дубовая швабра…
Сказка для всей семьи
- Ее губ внезапно коснулось что-то округлое и твердое. Неуверенно сдвинулось туда-сюда, пытаясь найти идеальный баланс и обретая его, когда губы медленно раздвинулись в предвкушающей улыбке. Кончик розового, влажного языка высунулся наружу, коснулся шероховатого бока, робко провел по нему, знакомясь со всеми колючими выступами и трещинами, до которых смог дотянуться. Они возбуждали, раздражали, покалывали… Слабый, почти заглушенный запахами леса и пыли пьянящий аромат щекотал ноздри, и сил терпеть больше не оставалось. Вот, наконец-то!.. Распахнувшаяся пасть дыхнула смрадно и жарко, белые острые клыки вонзились, пробивая подчерствевшую корку и отрывая от беззащитного тела здоровый кусок… Кхм… Тут и сказочке конец, а кто слушал…
- …Тот уже курит, - редактор издательства «Лялечка» глубоко затянулся и затушил в пепельнице сигарету. Встряхнулся, откашлялся и вынес вердикт: - В новый сборник такого «Колобка» брать не будем.
- Да ладно! - жизнерадостный секретарь, выразительно зачитывавший присланный на рассмотрение текст, был не так категорично настроен. – Вполне годная сказочка! Сами знаете, литература для чувственного воспитания нынче ой как востребована!.. Точно нет?
- Точно. Передадим «Пестикам-тычинкам», у них аудитория нужная, пубертатная, - редактор поднялся из кожаного кресла, остановился у зеркала, поправил воротник рубашки, затянул туже узел галстука. Затем повернулся к плутоватого вида помощнику и, тоном ниже, добавил: - Но копию нам пусть оставят!..
Чудо-механизм
Иван Царевич, по батюшке Никитич, возился в каморке терема, разбирая всякое. Волхв Велимудр попросил подсобить: здоровье у старца не то, согбен он годами, мудрость голову вниз клонит, борода за посох цепляется, а наставнику отказывать не с руки.
А окромя того на всякие диковинки поглядеть можно и потом дружкам хвалиться да девушек стращать байками пугающими. Да только не попадалось ничего толкового здесь. Мебель старая поломанная, сундук с ветхими книгами, одежда, давно молью поеденная, кипами в углу валяется, зеркало потемневшее стоит.
Впрочем, одну вещицу Ваня все же нашел. Металлическую, пузатую, две пяди длиной, а высотой и шириной в одну. Сошла бы за ларчик, но спереди на ней три прорези были, по которым штырек туда-сюда двигался, и несколько винтиков, а сбоку торчала ручка. Кри-во-шип-на-я!.. Механик заморский, заезжий, рассказывал, а Ванятка-то и запомнил.
Поставил было царевич диковину на столик – а тот возьми да и проломись!.. Тяжеленная оказалась! Ну да ничего - прочихался, протер полой кафтана штуковину и сел перед ней на тулуп, молью обглоданный. Рассматривает…
Над прорезями закорюки какие-то выбиты: вроде старотридевятьземельный, но Иван в нем не смыслит. Штырьки подергал – занятно! Один вниз сдвигаешь, тут же два остальных двигаются, и один всегда меньше, другой больше. И кривошип с натугой крутится, закорел небось, смазать надобно…
Провернулась ручка, сдвинулись штырьки, внутри ларчика как щелкнуло звонко! Аж уши заложило! Потянулся Ваня в нем поковырять, а уши-то уже не те! Не топорщатся! Глядь в зеркало – а оттуда красавец писаный смотрит: кудри волной каштановой, брови собольи, взгляд такой, что на которую девку не кинь – мигом влюбится!
«Ай да ларчик!.. – думает Иван. – Ай да чудеса!»
Попытался приподнять – а не вышло! Ослабли члены, пальцы тонкие, красивые стали – такими, коли в кулак сложишь, и носа-то не сломаешь. Чуть провернул другой раз ручку.
Снова штырьки сдвинулись, вновь внутри щелкнуло. Остался Ваня такой же красавец писаный, только плечи вширь раздались, грудь могучая кафтан распирает, подкову в узел завяжет, которая девка пред ним без чувств упадет – поднимет с легкостью!