Прямо в центре расположился небольшой стол, за которым сидел местный администратор из расы людей. Одетый в нарядную цветастую мантию он устало отвечал на вопросы учеников и иногда выкрикивал имена. Услышав их, юноши или девушки бежали в одну из нескольких дверей, расположенных в круглой широченной колонне, уходившей к потолку. На каждой из дверей красовалась определённая цифра.
― Добрейшего дня, ― обратился наконец Ганс к администратору у стойки, терпеливо выждав, пока одна из студенток эмоционально пояснит, что ей нужно без очереди к её научному руководителю, чтобы тот утвердил какое-то важное заклинание в её книге, а то могут не допустить до испытания.
― И вам, ― устало отозвался тот, внимательно разглядывая инспектора и его значок, после чего снизошёл до рассмотрения свитка с постановлением.
Его он изучал довольно продолжительное время, а затем долго размышлял. Судя по всему, в его голове боролась идея отправить визитёра восвояси на следующий месяц, когда пройдёт испытание и будет малость полегче, или всё же пойти на не такое уж и сложное требование. Ворон старался улыбаться и выглядеть максимально дружелюбным, насколько его бандитское лицо вообще могло таким быть. Нисса считала, что всё-таки могло, поэтому Ганс, припомнив одно из таких выражений, его и изобразил.
― Дверь номер три, ― наконец произнёс мужчина с тяжёлым вздохом. ― Как войдёте в неё, держитесь за поручни и скажите громко и чётко: "Архив". А там разберётесь.
― Отлично, благодарствую.
Ганс забрал свиток и отправился к двери, на которой красовалась эльфийская цифра три. Он успел уловить несколько недовольных взглядов студентов, которые негодовали, что тот занимает дорогу, лезет вне очереди. Сыщик в ответ им только улыбнулся.
Прямо перед ним открылись в разные стороны позолоченные дверцы, за которыми, к величайшему изумлению инспектора, показалась не бесконечная лестница, а небольшая комнатка размером со шкаф, обитая, похоже, красным деревом. Имелись и обозначенные ранее красивые поручни, которые вились по стене на уровне пояса.
Зайдя внутрь и дождавшись закрытия дверей, гость чётко, по-армейски, скомандовал:
― Архив!
А вот про поручни он зря проигнорировал: комната-шкаф резко понеслась вниз да с такой скоростью, что аж ноги оторвались от пола. Лихорадочно сообразив, что серьёзно сглупил, он тут же схватился за поручень и выровнялся в пространстве.
Падение закончилось так же резко, как и началось, прозвенел звонок, и двери снова открылись, выпуская гостя в довольно невзрачные каменные покои. Прямо сразу у входа стояла ещё одна высокая стойка, за которой было несколько столов с удобными стульями, а за ними, насколько хватало взгляда во тьму, уходили ряды книжных шкафов.
По представлению Ганса в архиве должна была стоять тишина как в склепе, но не тут-то было, её нарушал мощный раскатистый как гром среди ясного неба храп! Его отзвуки разносились эхом по всем закуткам этого объёмного помещения. То, что оно поражает воображение, сыщик уже догадывался и до появления здесь, однако создавалось ощущение, что эхо отдаётся как в Срединных горах, где обитали подгорные гномы ― дварфы.
На стойке отыскался нажимной звонок, в который Ворон и позвонил, как только примерно осмотрел помещение и оценил ситуацию. Звонок прозвенел не хуже набата и откуда-то со стороны послышался последний всхрап, ворчание, затем ругательства, и за стойку вылез крайне помятый заспанный гном, седые как мел борода и причёска которого напоминали наэлетризованого табакси.
― Чем могу быть вам полезен, господин мой? ― хриплым голосом спросил гном, пытаясь привести свои волосы в подобие порядка. Спал он, видимо, долго.
Ворон, не говоря ни слова, отогнул полу плаща, предъявляя жетон инспектора и вручая постановление о допуске в архив за подписью главы Управления.
― Простите, что потревожил вас, достопочтенный, ― Ганс мог быть вежливым, когда того требовали обстоятельства. ― Мы расследуем одно дело, и мне необходимо узнать об отчисленных студентах вашей Академии за последние три или четыре года. Но отчисленных только с последних курсов. До прохождения испытания.
― С последнего курса редко отчисляют, ― поскрёб в бороде старый гном и фыркнул, — Это невыгодно. Путь его всё равно угробит, зачем марать бумагу? ― После чего мечтательно добавил. ― Да и, может, он чего оттуда вынести сумеет.
Ганс знал, что прохождение Пути это не просто испытание, но и бесценная возможность для волшебников получить ингредиенты для заклинаний из других планов бытия. Для них, поговаривали, жизни учеников были куда менее ценными, чем то, что можно добыть в ходе испытания. А часто и само испытание состояло именно в этом.