— Восстание на рудниках? — присвистнула я. — И как ты попал на рудники? Я слышала, что нужно очень постараться, чтобы получить туда приглашение.
На моих губах появилась странная улыбка. Я чувствовала, что отчаяние довело меня до той стадии, когда хватает сил только на саркастичные шуточки.
Голос поник и не особо жаждал отвечать.
— Я очень плохой человек… Да и не человек, если уж на то пошло. Монстр с проклятой кровью. Дуан-расо…
Я тут же вспомнила Эшера, вцепилась пальцами в солому, на которой сидела.
— Не называй себя монстром только из-за своей крови. Дуан-расо не делает тебя хуже других людей!
Я не знала, почему мне так хотелось убедить голос в этом. Возможно дело было в Эшере, и не осознано, вспомнив о дуан-расо, провела ассоциацию с ним.
Голос умолк, и я уже подумала, что он больше не заговорит. Но спустя время до меня дошел голос из-за стены.
— Может, ты и права, незнакомка. Кровь не делает меня монстром. Но мои поступки… Если я скажу тебе, то ты больше не будешь говорить со мной.
— Буду, — отрезала я. — В конце концов я не хочу сойти с ума, сидя в этой тишине…
Голос снова умолк, раздумывая над тем, чтобы поведать свою историю. Наконец я услышала горький вздох, и голос признался.
— Я убил двоих… Множество ночей я не спал, пытаясь себя убедить, что не мог поступить иначе, но это не так. Во мне взыграли ярость и жажда мести. И за это пострадал невинный человек, которого я любил больше всего на свете.
Я не знала, что сказать. Все-таки не была готова к подобному признанию. Но чувствовала, что нужно было что-то сказать, не хотела нарушать свое обещание.
— Я… я понимаю. Меня тоже погубила ярость и жажда мести. И я чувствую, что она еще живет во мне, где-то глубоко в сердце. Но…, — я сглотнула, — я решила больше не проваливаться в это чувство. Нет ничего ужаснее, чем это.
Снова наступила тяжелая тишина, которую иногда нарушали шуршащие по углам крысы.
— Жаль, нельзя отмотать время назад, — нарушил тишину голос из-за стены. — Я бы многое поменял. Но, увы, от сделанного не сбежать. Поэтому я полностью заслужил то, в какой ситуации оказался. А вот ты не заслужила оказаться здесь.
— Точно не заслужила, — хмыкнула я. — Так как ты говоришь тебя зовут?
— Алан, — ответил голос за стеной.
— Айрин, — представилась я в ответ.
Мысль о том, что за стеной сидит убийца, меня смущала меньше всего. После всего пережитого это меня совсем не ужасало, тем более в голосе слышалось искреннее раскаяние.
Но скоро наш разговор постепенно сошел на нет, и я задремала.
Из сна меня выдернул лязг замка на двери, а в следующие мгновение меня резко поставили на ноги и повели куда-то по коридору. Факел в руке одного стража осветил хмурые лица моего конвоя. Куда меня ведут? На эшафот? В пыточную?
Я попыталась запомнить коридоры темницы, прислушалась в тишину, страстно желая уловить голос Эшера.
Вдруг на встречу из темноты шагнули еще стражи, они вели женщину в кандалах. Выглядела она не самым лучшим образом — истрепанные лохмотья, длинные грязные волосы скрывали половину лица. Когда они прошли мимо, я едва не удержалась, чтобы заткнуть нос от ее запаха.
Из-под черных сальных волос на меня глянули темные глаза, и в них мелькнуло странное узнавание. Но я ее никак узнать не могла, видела впервые. Женщина запнулась, что-то пробормотала про себя, а затем ее толкнули стражи, чтобы она шла вперед. На этом наша встреча и закончилась.
Меня ввели в допросную. Немного хуже той, что я видела во дворце королевы. Тут было окно, из которого выступал вид на площадь. Я очень хорошо знала эту площадь. Здесь казнили особо опасных преступников, врагов страны.
В комнате красовались различные пыточные принадлежности, но было видно, что это всего лишь музейные экспонаты, и ими замучить можно было скорее тех, кто решит их собрать и воспользоваться по предназначению. В уголке комнаты стоял мегафон, на котором крутилась пластинка, и я искренне заинтересовалась, зачем это устройство в комнате. Приглушать крики? Для настроения? Или еще одно устройство для пыток? Возможно, три в одном.
За столом сидел старый знакомый, которого я уже не ожидала когда-либо увидеть.
— Джайлс, — пробормотала я, глядя на этого «примерного семьянина». Руки самопроизвольно сжались в кулаки. В последний раз я видела его на той лесной полянке, убивающего Неру.
— Айрин, — широко улыбнулся Джайлс, словно встретил своего старого знакомого. — Много воды утекло с нашей последней встречи.
Я молча села перед ним, точнее меня грубо усадили на стул, а руки сковали наручниками.