Он лениво переводил взгляд от одного древнего к другому, задерживая его ровно на столько, чтобы заразить унынием каждого. Немногие могли выдержать его взгляд и сохранить на лице улыбку. Алан вообще как-то опасно подошел к краю обрыва, и я на всякий случай приготовилась его ловить каким-нибудь заклинанием.
— А вот и вы, — сказал он таким голосом, словно мы пришли к нему с кандалами, чтобы отвести на казнь.
Все повернулись к Риливикусу, давая ему слово. Предводитель нашего отряда, окрыленный тем, что он покинул вершину горы и больше не встретиться с Тиарред, которой он так и не смог проникнуться, выглядел бодрее многих, поэтому подошел к мужчине ближе и протянул руку.
— Меня зовут Риливикус. А вы, как я понимаю, Лиобронд.
Лиобронд не протянул ему руку, вместо этого просто кивнул. Он позвал Алис, чтобы она «принесла что-нибудь для гостей, что там принято», и уставился на нас, ожидая, что скажет Риливикус.
Риливикус, убрав руки за спину, начал пересказывать историю про камни, про необходимость остановить королеву и уничтожить камни, пока те не уничтожили весь мир.
— Ваша кровь очень поможет нам и многим существам на этой планете. Пожалуйста, отправьтесь с нами, это путешествие не займет больше месяца.
Я ждала, что Лиобронд скажет, что ему нет дела до других людей и этой планеты. Но вместо этого он обратился к Алис, которая в это время разливала чай по кружкам.
— Как думаешь, мне стоит согласиться?
Алис отложила чайник, потому что дальнейшие слова сопровождались насыщенной жестикуляцией.
— Конечно, папа, соглашайся! Ты же станешь героем, увидишь мир. Потом вернешься и все мне подробно расскажешь. И я смогу на вершине всем говорить: «мой папа путешествовал на восток, он встречал королей и королев, сражался со злом и спасал мир»!
Ее голос был так наполнен вдохновением и энтузиазмом, что любой бы от этих слов наполнился энергией, которой бы хватило, чтобы повернуть землю вспять. Но Лиобронду этого хватило лишь на слабую улыбку.
— Но что будет с тобой? Меня долго не будет, а ты останешься одна.
— На вершине горы обо мне позаботятся. Да и за хозяйством я смогу присмотреть, — Алис ничуть не пугало то, что она останется в этом доме одна.
— А… если я вдруг не вернусь? — он посмотрел на Риливикуса. — Ведь я могу и погибнуть, так ведь?
Риливикус застыл, не зная, лучше солгать или сказать, как есть.
— Да, погибнуть может любой из нас, — все-таки сказал честно древний.
— Ты не умрешь, — качнула головой Алис, положив отцу руку на плечо. — Не думай об этом. Это путешествие, напротив, сделает тебя живым.
— Не знаю… — Лиобронд с недоверием смотрел на нас. Но скорее он не верил себе, что хоть что-то в этой жизни способно вернуть его к жизни. — А что ты думаешь об этих людях, Алис? Точнее древних.
— Я думаю, их намерения чисты, — ответила Алис, улыбаясь.
Лиобронд еще некоторое время задумчиво смотрел на дочь, потом сделал глоток чая и тяжело вздохнул.
— Ладно. Я соглашусь отправиться с вами. Но чем раньше я смогу вернуться домой, тем лучше.
Риливикус пообещал, что сделает все возможное, чтобы приблизить день возвращения. Лиобронд отправился собирать вещи в дом, а мы остались пить чай и общаться с Алис. Она оказалась не по годам умной и проницательной девочкой. Оглянувшись на дом, та прямо сказала нам:
— Это путешествие может заставить его снова стать тем человеком, каким он был до смерти мамы. Поверьте, он был совсем другим человеком. Я хочу, чтобы он снова мог быть счастливым.
Она поведала нам, что до смерти своей жены, Лиобронд часто делился со своей семьей мечтами о том, как они втроем отправятся в путешествие. Он хотел этого с самого детства, это подтверждали все его рассказы о попытках в детстве научиться определять сторону света по звездам и по мху. Я смотрела на эту девочку, и думала, как и многие в нашем отряде, что не могу подвести ее. Теперь, среди прочего, мне хотелось, чтобы Лиобронд в конце концов вернулся к дочери, и на его лице, впервые за эти долгие месяцы появилась в глазах улыбка.