Она вдруг резко встала с кресла, отвернулась от него и подошла к окну. А Ануир подумал о том, что не понимает, почему Аквилегия так откровенна с ним. Еще и открывает спину. Слишком непредусмотрительно для монарха, оставшегося наедине с убийцей.
— Но за все придется платить, — продолжила королева. — И очень неразумно в таком количестве черпать силу, если не знаешь, чем именно придется в итоге отплатить.
— Я понимаю, — Ануир поднялся с кресла и подошел к королеве ближе. Он смотрел на ее спину, на каскад черных блестящих волос. Одно движение, и он мог бы оборвать ее жизнь. До чего же беззащитными бывают люди, не смотря на тяжесть короны на их головах.
Вместо этого Ануир положил руки на ее плечи и обнял. Аквилегия не поспешила отвечать на его объятья, она замерла и смотрела в одну точку, будто стала каменной статуей.
— Камни могут таить в себе какую-то опасность, и ты не хочешь лишний раз искушать судьбу, — прошептал он ей в ухо. На лице Аквилегии он заметил долгожданную улыбку. Она обернулась к нему, положила ладонь на шею, на то место, где могли бы быть жабры.
— Да. К тому же я могу справиться и без них. У меня есть такой человек, как ты. Верный шпион, который добьется доверия Айрин и их племени. Это будет непросто поначалу, но ты быстро пройдешь дорогу от недоверия к дружбе. И тогда сможешь нанести удар им в спину.
Ануир почувствовал, как ладонь Аквилегии резко упала на его лопатку, словно ее рука была тихой незаметной змеей. Наемник вздрогнул от неожиданности, но крепче сжал ее в объятьях.
— Ты отправляешь меня на очень опасную миссию. Возможно, я не вернусь, — говорил он с ухмылкой, будто шутил.
Он попытался увидеть в ее черных очах переживание, страх или равнодушие. Хоть что-то, что могло бы дать ответ. Но Аквилегия закрыла глаза и поцеловала его.
— Ты уж постарайся, — тихо прошептала она.
Я стояла посреди огромного пустого зала. Большие хрустальные люстры нависали над головой, словно огромные пещерные сталактиты. Был полумрак, а за высокими окнами я не видела улицы или неба, лишь не просветную темноту.
Я опасливо озиралась по сторонам. Казалось, что из дальних темных уголков кто-то наблюдает за мной. Наверное, прошла вечность, прежде, чем я решилась сделать шаг. Звук прошелся по мраморным плитам пола волной эха, будто я всколыхнула спокойное море и устроила шторм. Пол под ногами опасно закачался, а звук стал нарастать до истошного вопля, от которого выбило окна. Сквозь них в зал тут же хлынула темнота, и стала подступать ко мне со всех сторон. Все это походило на какой-то кошмар, и я поняла, что сплю. Стала ждать, пока проснусь, но, к своему ужасу поняла, что потеряла связь со своим телом. Где-то там в палатке спит Айрин, ее обнимает Эшер, но они где-то необыкновенно далеко отсюда, а я одна. И ко мне со всех сторон подступает мрак и ужас.
— Айрин! — я услышала крик и оглянулась. Черная тьма вокруг замерла, из нее навстречу ко мне вышла белая фигура, словно призрак в ночи. В какой-то степени, это действительно был призрак.
— Нера! — крикнула я, сделав шаг на встречу. В груди защемило от радости. Как же я была рада ее видеть!
Она подошла ближе, и я лучше разглядела ее лицо. Некогда красивое сияющее лицо превратилось в белую маску. Губы стали белыми, как и кожа, и только черные, искристые когда-то светом глаза, выделялись на фоне белого полотна. Я замерла, в ужасе глядя на эту бледную тень моей наставницы.
— Айрин… — снова повторила она, и из ее губ вырвался холодный пар. Я тут же затряслась от холода. Что происходит? — Я не м…
Черный мрак дымился вокруг нас, оставляя лишь малюсенький пяточек света. Я никогда не видела ее такой несчастной. К своему ужасу я поняла, что лежа на том кровавом алтаре, женщина выглядела более живой, чем сейчас.
— Я не могу… — повторила она и уронила голову. Я подошла ближе, опасаясь, что Нералида распадется на моих глазах. А вместе с ней распадусь и я, и мы обе превратимся в весенний дождь.
Я снова повторила ее имя, но оно звучало непонятно, будто стало чужим. Я повторила еще раз, хватаясь за него, как за память. И с каждым мгновением понимала, что имя тает на моих губах, как тают мои воспоминания о Нералиде, как исчезает она прямо передо мной, превращаясь из прекрасной женщины в бесплотного духа.
— Нет! — закричала я, подбегая к ней ближе, когда увидела, что мрак голодной морской волной готов слизнуть ее фигуру с моего берега света. Я взяла ее руку, и меня прошиб озноб.
— Я больше так не могу, — прошептала Нералида, ее слова были полны боли, словно в нее впивались сотни игл. — Отпусти меня!