Та девушка из сна, что приходила к нему в последние ночи все чаще. Она никогда не поворачивалась к нему лицом, но он без труда узнал бы эти удивительные волосы. От девушки во снах исходила печаль, и она всегда тихо плакала. Сначала Ануир думал, что это, возможно, кто-то из детей его прошлых жертв. Но потом он понял — незнакомка была плачущим ангелом над его могилой.
По спине пробежались холодные мурашки, волосы словно встали дыбом. Ануир будто увидел призрака, живое воплощение его снов. Такого просто не могло быть! Но это происходило на самом деле.
— Кто ты? — воздуха хватило только на эти два слова. В ее глазах не было слез, в них плескалась мудрость, словно девочка была намного старше, чем казалась. Словно знала нечто такое, что могло в одночасье превратить гусеницу в бабочку, свечу — в растаявшую лужицу воска, дерево — в прах.
— Меня зовут Фаталирия, — произнесла девушка свое имя, и в нем чувствовалось нечто неизбежное, но что-то, что он уже готов принять. Как столкновение с землей, когда падаешь с высоты, как несущуюся со всей скоростью на тебя карету, как дно глубоко озера. Страх, отступающий перед принятием своей судьбы.
— Я где-то уже видел тебя, — тихо сказал Ануир. Решил не говорить, что видел во сне. Это будет звучать неправильно и странно.
На лице девушки появилась улыбка. Ануир почувствовал в сердце странное волнение, и тут же одернул себя. Какими бы мудрыми не выглядели ее глаза, она ребенок.
— Знаю. Я тебя тоже, — ответила она и протянула свою руку. — Пойдем со мной. Я должна показать тебе кое-что.
Ануир был охвачен странным желанием идти за ней. Магия? Очень похоже на то, но на уровне инстинктов он понимал, что тут кроется нечто большее.
— Нет, — твердо сказал Ануир, стараясь сбросить с себя оковы наваждения. — Объясни мне сначала. Откуда я тебя знаю?
Фаталирия смотрела на Ануира, и он мог только догадываться, какие чувства одолевали девушку. Печаль? Сомнения? Любовь? Но это просто глупость! Может, древние его чем-то опоили. Или давно околдовали, вмешиваясь в его сны? Наемник почувствовал, что сердиться. Он хотел разобраться во всем здесь и сейчас.
— Хорошо, — кивнула девушка, указывая на небольшую кровать, которая была единственной мебелью в этой комнате. — Присядь. Я расскажу тебе все. А потом ты пойдешь за мной.
Ануир послушно сел, и только потом с негодованием посмотрел на древнюю. Почему он беспрекословно слушает ее?
Фаталирия села напротив, как будто они были старыми друзьями. И протянула руку, но Ануир одернул ее.
— Скажи, Ануир, тебе нравится дождь?
— Причем здесь… — хотел было спросить Ануир, но девушка прервала его.
— Это часть объяснения. Так ответь мне. Тебе нравится дождь?
Наемник пожал плечами.
— Звук дождя хорошо скрывает шаги, когда нужно к кому-то тихо подкрасться и убить.
Да, он хотел напугать ее, вызвать отвращение. Ему не нравилось, как эта девчонка смотрела на него. В нем крепло ощущение, что она просто не в себе.
Фаталирия спокойно кивнула.
— Ты знаешь, что когда появилась эта планета, еще до появления на них живых существ, в течение множества ее оборотов непрерывно шел дождь?
— Наверное, было то еще болото.
— Этот дождь питал планету, — терпеливо продолжала Фаталирия. — Наполнял его жизнью. В этой воде появилась первая жизнь. Поэтому можно сказать, что все мы — часть одного долгого дождя. И некоторые из нас когда-то в прошлом были одной каплей, разделенной на множество тысячелетий, когда она разбилась об поверхность бесконечного океана.
Ануир удивленно изогнул бровь. Она хочет сказать, что….
— Мы с тобой когда-то были каплей одного дождя, — завершила дочь шамана.
— Та-ак, — протянул Ануир, вставая с кровати. — Это все, конечно, звучит очень драматично и красиво, но, девочка, ты сама-то понимаешь, о чем говоришь?
И снова на ее лице эта грустная полуулыбка.
— Ты никогда не веришь. Что тогда, что сейчас. Вечный круговорот воды в природе. Вот снова мы встретились, и снова нам скоро расставаться. Это так грустно, и от того грустнее, что только одному из нас это дано понять.
На ее глазах начали появляться слезы. Ну вот, как в тех снах. Ануир беспокойно подошел к ней ближе. Скорее всего, девочка правда сумасшедшая, но с другой стороны, как объяснить те сны? Ведь она и правда ему снилась. А вдруг… если допустить мысль, что то, о чем она говорит, все-таки возможно? Нет, нельзя поддаваться этим безумным мыслям.