- Да, сержант, я могу узнать тейанскую лошадь, едва завидев ее, кивнул пожилой толстяк-часовой.
- Я проследил тейана до их лагеря неподалеку от опушки, - сказал Ганс. - Они упились вдрызг на радостях и заснули. А лошади были привязаны чуть поодаль от поляны. - Ганс пожал плечами. - Уже настала поздняя ночь, и в лесу было совсем темно. - Он развел руками, сохраняя на лице застенчивое выражение, которым обычно пользовался в подобных случаях. - Я забрал у них наших лошадей. И раз уж мне представилась такая возможность, увел и коней тейана, чтобы они не могли нас догнать.
Сержант и другие охранники одобрительно заулыбались, и это подбодрило Ганса.
- Зато у них остались наши деньги.
- Замечательная сделка, - отозвался сержант. - Неужели тейана действительно оставили своих лошадей оседланными и взнузданными?
"Проклятье!" - подумал Ганс и покачал головой.
- На лошадях были только недоуздки, но к этим недоуздкам можно прицепить поводья. А поскольку всадники напились и почти все заснули, то у меня было время надеть на всех коней седла и прицепить удила. На всех, кроме одного. - Ганс мило улыбнулся и со смущенным видом пожал плечами. Больше седел не было.
Пожилой писарь широко улыбнулся, демонстрируя неожиданно крепкие белые зубы. Двое стражников расхохотались. Сержант хмыкнул.
- И никаких трудностей?
- Трудно было заставить первую лошадь сдвинуться с места, - уныло ответил Ганс. - Эти тейана управляют своими лошадьми на своем тарабарском языке. Когда я сказал нужное слово, все кони рванули с места в галоп. Мне оставалось только цепляться за седло. Понимаете, я подъехал почти к самому лагерю тейана на этом глупом осле и оставил его в лесу. А потом случилось такое.., вы просто не поверите.
- Это очень интересная история, - произнес сержант, вновь откидываясь на спинку кресла. - Меня зовут Гайсе, я сержант городской стражи, подразделение по охране ворот. Расскажите-ка мне, что там было дальше.
- Мы мчались галопом вдоль опушки, и тут я оглянулся и увидел, что один из тейана выскочил из лагеря с арбалетом в руках и уже стоит на одном колене, целясь в меня. Я видел это, но не мог заставить своего коня свернуть в сторону. И тут на конский топот примчался онагр. Он заорал, выскочил из леса следом за нами и промчался прямо по тому разбойнику, который целился в меня.
Когда общий смех затих, Ганс добавил:
- Вот поэтому мы больше не навьючиваем на онагра тяжелые мешки. Он заслуживает того, чтобы идти налегке.
- Да, он вполне этого заслуживает. Да и у вас самого немало заслуг. Никаких других затруднений не было? Ганс пожал плечами и развел руками:
- Я все вам рассказал, сержант Газе.
- Могу ли я узнать ваши имена?
- Меня зовут Ганс. А это Мигнариал.
- Гонз. И Михнарьял.
Ганс уже заметил, что здешние обитатели коверкают его имя на свой лад.
- Га-нс, - раздельно произнес он.
- Миг-на-ри-ал, - добавила девушка.
Сержант засмеялся и отчетливо повторил свое имя:
- Гай-се.
Стражники захихикали.
- Ладно, дела в сторону, - сказал Гайсе, лениво поднимаясь и слегка потягиваясь. - Я хотел бы узнать, зачем вы прибыли в наш город. Это уже чисто личное любопытство, а не официальная процедура.
- Знаешь, Гайсе, я бы рассказал это потом. Сейчас мы хотели бы где-нибудь разместить наших лошадей до тех пор, пока я не продам нескольких из них. Но еще больше мне хочется найти местечко, где можно вытянуть ноги и посидеть на чем-нибудь другом, кроме седла.
- И поесть чего-нибудь кроме наших старых дорожных припасов, добавила Мигнариал. Путники не сочли нужным упомянуть, что в течение последних двух дней питались вполне прилично.
- Как бы то ни было, - решился-таки спросить Ганс, - слыхали ли вы в последнее время какие-нибудь новости из Санктуария? Кто-нибудь приезжал к вам оттуда?
Гайсе покачал головой.
"Отлично!" - подумал Ганс и промолвил:
- Мы в Санктуарии, в общем-то, всегда жили сами по себе и не особо любили ранканцев и губернатора, которого поставил над нами их император. А некоторое время назад к нам вторглись какие-то нелюди, которые называют себя бейсибцами. - Ганс коротко обрисовал внешний облик пришельцев из моря с немигающими рыбьими глазами. - Они.., взяли верх. Стали править всеми. Самая главная у них - женщина.., ну, ее всяком случае, существо женского рода. Она явилась прямо во дворец, где всегда сидел губернатор. Эти бейсибцы такие надменные. Как будто это мы - нелюди, а вовсе не они. В Санктуарии не стало никакого закона. Бейсибцы убили мать Мигнариал прямо на улице, без малейшего повода. Они милостиво позволили нам заниматься тем же, чем мы занимались прежде, вот и все. - Ганс решил не упоминать, что он прикончил убийцу-бейсибца. Городской страже, которая вольна выдворить его из города, совершенно незачем знать об этом.
- Когда мы покинули Санктуарии, у нас было две лошади, онагр и немного денег, - продолжал Ганс, - и еще кое-какие вещи во вьюках. Ах да, и еще мой кот, Нотабль. Мы прибыли сюда с онагром, двумя котами и шестью лошадьми. Поистине, и от тейана бывает какая-то польза! Мы надеемся поселиться в этом городе. - Ганс приветливо улыбнулся сержанту. - Если, конечно, мне удастся продать этих лошадей.
Гайсе усмехнулся и открыл было рот, но его перебил писарь, смотревший на путников из-под прямой седеющей челки:
- Что вы знаете о Рэнке?
- Мы никогда там не были, - по возможности коротко ответил Ганс. Он уже устал торчать здесь у ворот и отвечать на вопросы. Уже миновал полдень, а кроме того, позади ждал своей очереди еще один путешественник.
- Не в том дело, - сказал писарь. - Я имею в виду Ранканскую империю. До нас тут доходили кое-какие слухи.
- До нас тоже, - отозвался Ганс. - Я знаю только, что они не сделали ничего, чтобы остановить пучеглазых, вторгшихся в Санктуарии. А ведь ранканцы считали наш город своим. И все же вполне может быть, что через день после того, как мы уехали из Санктуария, целая армия ранканцев явилась в город и выгнала оттуда бейсибцев. Ну, э-э.., понимаете, я с удовольствием вернусь сюда, скажем, завтра, чтобы поговорить с вами, но сейчас нам нужно найти место, где мы сможем отдохнуть, и все такое.