Мэгги принялась названивать в Сан-Франциско, не успели они переступить порог своего дома в Джорджтауне. Коннор распаковывал чемоданы и слушал разговор жены с дочерью. Они расстались в аэропорту Лос-Анджелеса, где Тара пересела на самолет до Сан-Франциско.
– У тебя все в порядке? – спросила Мэгги.
– Да, все отлично, – ответила Тара.
Затем на протяжении нескольких минут она пыталась убедить свою мать, что не собирается совершать необдуманных поступков. Наконец она не выдержала:
– А папа далеко?
– Рядом. – Мэгги дала трубку Коннору.
– Пап, сделай мне одолжение. Пожалуйста, объясни маме, что я не собираюсь делать никаких глупостей. Стюарт обещал приехать к Рождеству, и я уверена, что смогу продержаться до этого времени. Кстати, пап, я уже знаю, какой подарок хочу на Рождество.
– И что же ты хочешь, котенок?
– На протяжении следующих восьми месяцев ты будешь платить за мои международные звонки. Они могут обойтись намного дороже подержанного автомобиля, который ты обещал мне купить, если я успешно защищу диссертацию.
Коннор рассмеялся:
– О'кей. Пока, котенок.
Он положил трубку и ободряюще улыбнулся Мэгги. Он уже собирался ей сказать, чтобы она перестала волноваться, но тут телефон зазвонил снова. Коннор поднял трубку.
– Извините, что сразу беспокою вас, – сказала его секретарша Джоан Беннетт, – но мне только что звонил босс, и, похоже, это очень срочно. Когда вы сможете подъехать в офис?
Коннор посмотрел на часы:
– Буду через двадцать минут.
– Кто это? – спросила Мэгги.
– Джоан. Нужно подписать пару контрактов.
Коннор вышел, прежде чем Мэгги успела задать ему еще какие-нибудь вопросы. Он сел в свою старую «тойоту» и выехал на 29-ю улицу. Через пятнадцать минут он уже съезжал по пандусу в подземный гараж.
В здании Коннора приветствовал охранник:
– С возвращением, мистер Фицджеральд. Не думал увидеть вас раньше понедельника.
– Я вас тоже, – ответил Коннор, шутливым жестом отдал охраннику честь и направился к лифтам.
На восьмом этаже его встретила улыбка секретарши. На стене у нее над головой было выведено «Мэриленд иншуранс».
– Вас дожидается посетитель, мистер Фицджеральд, – сказала она.
Коннор улыбнулся и пошел дальше по коридору. Свернув за угол, он вошел в свой кабинет. За его столом сидела та, которая, как знал Фицджеральд, не отдыхала никогда.
– У нас неприятности, – произнесла Хелен Декстер и подвинула ему папку.
– Дай мне одну приличную зацепку. Я сам сделаю всю черную работу, – говорил Джексон.
– Я бы с удовольствием, Крис, – отвечал ему начальник полиции Боготы. – Но мне дали понять, что ты теперь нежелательный иностранец.
– Не знал, что ты настолько осторожен, – говорил Джексон, подливая начальнику виски.
– Крис, пойми: когда ты представлял свое правительство, все было просто.
– В том числе и получаемый тобой «откат»?
– Естественно, – беспечно отвечал полицейский. – Наша деятельность до сих пор бывает связана с издержками, требующими компенсации.
– То есть расценки остались прежними, несмотря на мой статус нежелательного иностранца? – переспросил Джексон.
Полицейский допил свое виски и сказал:
– Крис, президенты приходят и уходят, а старые друзья остаются друзьями.
Джексон улыбнулся, достал из кармана конверт и протянул под столом начальнику полиции. Тот заглянул в конверт и сунул его в карман форменного кителя.
– Я смотрю, новые хозяева несколько ограничивают тебя в накладных расходах.
– Все, о чем я прошу, – это одна приличная зацепка, – повторил Джексон.
Начальник полиции улыбнулся:
– Я всегда считал, Крис, что, если хочешь сделать выгодную покупку, надо идти в ломбард. – Он встал из-за стола. – На твоем месте я бы начал с района Сан-Викторина.
Закончив читать материалы секретной папки, Коннор Фицджеральд вернул ее директору ЦРУ. Ее первый вопрос застал его врасплох.
– Сколько вам еще осталось служить?
– Первого января будущего года меня должны перевести в действующий резерв, но я, естественно, надеюсь остаться в фирме.
– Найти применение вашим талантам сейчас не так уж легко, – сказала Декстер. – Однако у меня есть для вас одна неплохая вакансия – место директора нашего кливлендского офиса.
– Кливлендского?
– Да.
– После двадцати восьми лет службы я мог бы рассчитывать на место в Вашингтоне. Полагаю, вам известно, что моя жена – председатель приемной комиссии Джорджтаунского университета.
– Я бы рада помочь вам, – продолжала Декстер, – но сейчас в Лэнгли для вас ничего нет.
Коннор с горечью осознавал, что она испытывает на нем смертельное оружие, от которого в прошлом пострадали многие из его коллег. Но почему? Он еще раз взглянул на папку. Может быть, президент потребовал принести кого-нибудь в жертву после того, как журналисты учинили ему допрос по поводу деятельности ЦРУ в Колумбии?
– Есть ли какая-нибудь альтернатива? – спросил он.
– Вы всегда можете досрочно выйти в отставку. – Хелен Декстер поднялась со стула. – Надеюсь, вы проинформируете меня о своем решении. – И она молча вышла.
Коннор еще какое-то время в одиночестве сидел за столом, пытаясь понять истинное значение слов директора. Он вспомнил, как Крис Джексон поведал ему о практически таком же разговоре, произошедшем у него с Декстер восемь месяцев назад. Сколько же достойных офицеров было принесено в жертву ее честолюбию, подумал он.
В Боготе более сотни ломбардов, и большая их часть находится именно в районе Сан-Викторина. Джексон давно уже столько не ходил пешком – с тех самых пор, когда он был еще младшим агентом.
Эскобар оторвался от вечерней газеты:
– Добрый вечер, сэр. Чем могу быть полезен?
– Винтовка на витрине…
– О да. Коллекционная вещь.
Эскобар поднял доску прилавка, достал с витрины кейс, положил его на прилавок и предложил клиенту осмотреть содержимое. Джексону было достаточно беглого взгляда на винтовку ручной работы, чтобы понять, откуда она взялась. Он не удивился тому, что вместо одного патрона в кейсе лежит пустая гильза.
– Сколько вы за нее просите?
– Десять тысяч долларов, – ответил Эскобар.
У Джексона не было ни малейшего желания торговаться, но и таких денег при себе тоже не было.
– Могу я оставить задаток, – спросил он, – и забрать ее завтра утром?
– Да, сэр, – сказал Эскобар. – Я хотел бы получить задаток в десять процентов от стоимости.
Джексон достал из внутреннего кармана бумажник, отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их Эскобару, который тут же выписал квитанцию.
Джексон еще раз посмотрел в открытый кейс, улыбнулся, вынул пустую гильзу и положил ее в карман. Старик был озадачен. Но не действиями Джексона. Он мог поклясться: когда он покупал винтовку, все шесть пуль были на месте.
Сработала сигнализация. Он отодвинул портьеру и очутился в помещении ломбарда. Винтовки в витрине уже не было. Ему понадобилось несколько минут, чтобы отыскать ее под прилавком.
Он проверил содержимое кейса и отметил, что одного патрона не хватает. С кейсом под мышкой он быстро покинул ломбард. Он не боялся, что будет схвачен. Начальник полиции заверил, что о взломе станет известно только через полчаса.
Начальника полиции нельзя было винить за то, что у его старого друга не оказалось с собой достаточно денег, чтобы купить винтовку. И в любом случае ему очень понравилось дважды получать деньги за одну и ту же информацию. Да не какие-нибудь там деньги, а доллары.
Она налила ему вторую чашку кофе.
– Мэгги, я думаю уволиться из компании и поискать другую работу. Тогда у меня будет меньше командировок.
Мэгги поставила кофейник подогреваться.
– Почему именно сейчас?