«У тебя есть вода, Делион?»
«А? Ой, да, минуточку».
Дейн опустился на корточки рядом с ней. Он окинул её быстрым полицейским взглядом, оценивая её. Она выглядела бездомной – рваные джинсы, три разных свитера, один поверх другого, все изрядно поношенные, не грязные, просто старые и рваные. На ней не было макияжа, что неудивительно. Волосы у неё были грязно-русые с лёгкими вьющимися прядями, довольно длинные, стянутые сзади резинкой. Даже под всеми объёмными слоями свитеров было легко сказать, что она худая, бледная, не старше двадцати семи, максимум восьми. У неё точно не всё хорошо в жизни. Выглядела она так, будто слишком долго просидела в шкафу без проблеска солнца или спряталась в приюте для бездомных. А ещё она выглядела так, будто ей нужна была десяток сытных обедов. Она несла шерстяную шапку. Даже без сознания она всё ещё сжимала её в пальцах.
Свидетелем у них была бездомная женщина?
Конечно, это была лишь внешность. Важно было то, каков человек внутри, то, что реально. Но если её внешность и давала хоть какой-то подсказку, так это то, что с ней случилось что-то плохое. Наркотики? Муж-тирана? Алкоголь?
Почему она упала в обморок? От голода?
«Вот вода. Она уже подаёт признаки жизни?»
«Скоро». Дэн легонько шлепнул ее по щекам, подождал, затем снова шлепнул.
В комнату заглянуло несколько инспекторов. Делион отмахнулся от них.
«С ней все будет в порядке, не вызывай скорую, хорошо?»
Женщина-офицер сказала: «Она очень расстроена своей судьбой. Последний человек, которого она хотела бы видеть, — это ты, Делион».
Её ресницы затрепетали. Она медленно открыла глаза, пару раз моргнула и сосредоточила взгляд на лице Дэна над собой.
«О нет», — прошептала она так тихо, что он едва её расслышал. Она попыталась вырваться, прижавшись к спинке дивана. «Боже, я что, умерла?»
Дэн сказал: «Нет, ты не умер. Я тоже не умер. Ты знал моего брата, не так ли? Отца Майкла Джозефа?»
«Твой брат?»
«Да, мой брат-близнец. Мы однояйцевые близнецы. Меня зовут Дейн Карвер».
«Вы не священник?»
«Нет», — сказал Делион. Он приблизил своё лицо к её лицу, отчего она сжалась ещё сильнее. Делион отступил, сказав: «Он — другая сторона медали».
«Ты преступник?»
«Нет, не шучу. Это просто полицейский юмор. Вот, выпей немного воды».
Он обхватил её затылок, приподнял и поднёс бумажный стаканчик к её рту. Она отпила из него и сказала: «Спасибо, хватит».
Делион пододвинул один из стульев лейтенанта Пёрселла, сел на него верхом и жестом указал Дейну на единственный другой стул в небольшой комнате. Дейн подтянул его к дивану.
Делион спросил: «Вы здесь, чтобы рассказать нам об отце Майкле Джозефе? Вам что-то известно о его убийстве? Вы же не та женщина, которая позвонила около полуночи в воскресенье и сообщила об убийстве, не так ли?»
«Да», — сказала она, не в силах отвести взгляд от брата отца Майкла Джозефа. Она подняла руку и коснулась кончиками пальцев его щеки, небольшой ямочки на подбородке. Дейн не двинулся с места. Она опустила руку, глотая слёзы.
Дэйн увидел, что её ногти такие же рваные, как её кроссовки, а руки потрескались. «Ты так похож на него», — сказала она. «Я знала его всего две недели, но он всегда был добр ко мне, и я знаю, что он переживал за меня.
Он был моим другом. Я не католик, но это не имело значения. Я был там в воскресенье вечером, в церкви, когда этот человек застрелил его.
Делион сказал: «Почему, чёрт возьми, ты сразу не объявилась? Боже мой, женщина, сегодня же вторник. Его убили в полночь воскресенья».
«Да, я знаю. Извините. Мне пришлось звонить вам с телефона-автомата, и я наконец нашёл работающий рядом с магазином, примерно в двух кварталах от церкви. Я позвонил в службу спасения 911, рассказал оператору о том, что видел. Но я не мог остаться, просто не мог. Сегодня утром я знал, что должен прийти и поговорить с вами, что, возможно, смогу помочь, но я действительно не думаю, что смогу».
«Почему вы не могли остаться и поговорить с нами в воскресенье вечером?»
«Я просто был слишком напуган».
"Почему?"
Она не произнесла ни слова, только покачала головой.
«Хорошо», — сказал Делион, на мгновение отступая. «Я хочу, чтобы ты сделал глубокий вдох. Возьми себя в руки. Итак, расскажи нам всё, что произошло в воскресенье вечером, не упустив ни единой детали. Нам нужно всё. Ты сможешь это сделать?»
Она кивнула, на мгновение закрыла глаза, спасаясь от страшной боли и ужаса насильственной смерти отца Майкла Джозефа.