Не так, как должно было быть, но кого это волновало? Парень ничего не слышал.
Пока что не будет ничего, кроме вопросов без ответов, поскольку полиция не будет иметь ни малейшего представления. Священник заставил его действовать по-другому, и это было очень плохо. Но всё было довольно близко к этому.
Но судя по выражению лица священника, ему не хотелось об этом думать, по крайней мере, сейчас.
Он насвистывал, проходя под светофором на Филмор-стрит, а затем ещё квартал до того места, где он припарковал машину, втиснув её между двумя небольшими парковочными местами. Это был жилой район, и парковочных мест было мало.
Но так и должно было быть. В конце концов, это же Сан-Франциско.
Оставалось сделать ещё одну остановку. Он надеялся, что она будет дома, а не на работе.
ДВА
ВАШИНГТОН, округ Колумбия
Специальный агент Дейн Карвер сказал начальнику своего подразделения Диллону Савичу: «У меня проблема, Савич. Мне нужно домой. Мой брат умер прошлой ночью».
Было раннее, всего лишь семь тридцать, очень холодное утро понедельника, через две недели после начала нового года. Савич медленно поднялся со стула, не сводя глаз с лица Дэна. Дэн выглядел ужасно — бледный как полотно, под глазами так глубоко залегли тени, что казалось, будто он только что проиграл бой. В его глазах читалась боль и шок. «Что случилось, Дэн?»
«Мой брат…» На мгновение Дэйн лишился дара речи и просто стоял в дверном проёме. Он нутром чувствовал, что если произнесёт это слово вслух, оно станет таким реальным, таким невыносимым, что он просто сдастся и умрёт. Он сглотнул, желая, чтобы это случилось снова прошлой ночью, до четырёх утра, до звонка инспектора Винсента Делиона из полиции Сан-Франциско.
«Все в порядке», — сказал Савич, подойдя к нему и осторожно взяв его за руку.
«Входи, Дэн. Всё верно. Давай закроем дверь».
Дэн толкнул дверь ногой, повернулся к Савичу и произнёс ровным, отстранённым голосом: «Его убили. Моего брата убили».
Савич был потрясён. Потерять брата естественной смертью было уже само по себе ужасно, но что? Савич сказал: «Мне очень жаль. Я знаю, что вы с братом были близки. Я хочу, чтобы ты сел, Дэн».
Дейн покачал головой, но Савич лишь подвёл его к стулу, отодвинул и мягко усадил. Он стоял, не двигаясь, как спинка стула, глядя прямо перед собой, в окно, выходящее на Здание Правосудия.
Савич спросил: «Твой брат был священником?»
— Да, он есть… был. Знаешь, мне нужно кое-что сделать, Савич.
Диллон Савич, начальник отдела по задержанию преступников в штаб-квартире ФБР, сидел на краю стола рядом с Дейном. Он наклонился вперёд, сжал его плечо и сказал: «Да, я знаю. Это ужасно, Дейн. Конечно, ты должен пойти и разобраться с этим. Тебе дадут оплачиваемый отпуск, без проблем. Он же был твоим близнецом, верно?»
«Да, у меня был идентичный близнец. Он был моим зеркальным отражением. Но внутри, несмотря на все наши различия, мы всё равно были очень похожи».
Савич не мог представить, какую боль он, должно быть, испытывал, потеряв брата-близнеца. Дейн прослужил в подразделении уже пять месяцев, переведённый из сиэтлского отделения по его просьбе и по настоятельной рекомендации Джимми Мейтленда, начальника Савича, который сказал Савичу, что давно положил глаз на Дейна Карвера. Хороший человек, сказал он, очень умный, практичный, жёсткий, иногда горячая собака, что само по себе нехорошо, но надёжный, как говорится. Если Дейн Карвер дал слово, можно считать, что дело сделано.
Савич знал, что его день рождения приходится на 26 декабря, на два часа позже полуночи.
На корпоративной вечеринке 23-го числа он получил кучу дурацких подарков на Рождество и день рождения. Ему только что исполнилось тридцать три.
Савич сказал: «Местная полиция знает, что произошло? Нет, подождите-ка, я даже не знаю, где жил ваш брат».
«В Сан-Франциско. Мне позвонили два раза: первый — вчера около четырёх утра — от инспектора Винсента Делиона из полиции Сан-Франциско, а десять минут спустя — от моей сестры Элоизы, которая живёт в Сан-Хосе. Делион сказал, что его убили в исповедальне, очень поздно, почти в полночь. Ты можешь в это поверить, Савич?» — Дейн наконец посмотрел на него прямо, и в этот момент в его глазах кипела такая ярость, что всё смешалось в безумие. Он ударил кулаком по подлокотнику кресла. «Ты можешь поверить, что какой-то придурок убил его в исповедальне? В полночь? Что он делал, выслушивая исповедь в полночь?»
Савич думал, что Дейн сейчас сломается. Его дыхание было резким и учащённым, глаза широко раскрыты, руки сжаты в кулаки. Но этого не произошло. Его дыхание прервалось, замерло на мгновение, а затем он заставил себя глубоко вздохнуть и взял себя в руки. Савич сказал: «Нет, для нас это бессмысленно, только для того, кто его убил, и мы выясним, кто это сделал, и выясним, почему. Нет, посиди минутку, Дейн, и мы придумаем что-нибудь. Твоего брата звали Майкл, верно?»