Но Майкла рядом не было, и Дэйн подумал, что не выдержит. Он сосредоточился на своих ботинках, стараясь не выплеснуть вслух свою ярость и глубокую душевную боль.
ДеБрюлер, ДеЛоач — он просто не мог выбросить эти имена из головы, даже здесь, на похоронах брата. Неудачная шутка? Его гнев переключился на убийцу, который был где-то в Лос-Анджелесе, на кого-то, связанного с этим проклятым телешоу. Он обернулся, услышав за спиной голос сестры Элоизы. Он снова поднялся, поцеловал и обнял её, пожал руку её мужу, обнял племянников. Они молча сидели в ряду позади него.
Архиепископ Лугано говорил, его глубокий голос достигал самых дальних уголков церкви. Он произносил духовные, трогательные слова, слова, восхваляющие жизнь Майкла, его любовь к Богу, смысл его священства, но затем последовали неизбежные слова о прощении, о Божьей справедливости, и Дейну хотелось крикнуть, что человеку, убившем его брата, никогда не будет прощения.
Внезапно он опустил взгляд и увидел, как рука Ника накрыла его руку, её пальцы сжали его, разгладили его кулак, сжали его руку. Она ничего не сказала, продолжая смотреть прямо перед собой. Он быстро взглянул на её профиль, увидел, как по её лицу катятся слёзы. Он глубоко вздохнул и крепко сжал её руку.
Выступали другие священники и прихожане, в том числе женщина, рассказавшая, как отец Майкл Джозеф спас ей не только жизнь, но и душу. Наконец, отец Бинни кивнул ему.
Он прошел к передней части церкви, мимо гроба Майкла, слыша удивленные вздохи по всей церкви, потому что он был точной копией своего
Брат. Людям было трудно смотреть на него и осознавать, что он не Майкл. Он поднялся по ступеням и встал за одну из кафедр. Только тогда он увидел, что церковь переполнена: люди стояли в три-четыре ряда по всему периметру, заполняя южный и северный трансепты, даже за дверями алтаря.
И Дэйн подумал: «Неужели убийца где-то там, склонив голову, чтобы люди не видели его злорадства? Неужели он пришёл увидеть, что принесло ему его безумие, и насладиться им?» Дэйн забыл сказать Нику, чтобы тот был начеку, на всякий случай.
Затем он увидел своих друзей, Савича и Шерлока. Дэн почувствовал огромную благодарность. Он кивнул им.
Дэн посмотрел на гроб своего брата, усыпанный белыми розами.
Он откашлялся и устремил взгляд чуть выше макушки Савича, потому что просто не мог говорить, глядя прямо в глаза. Он сказал:
«Мой брат обожал играть в футбол. Он был принимающим и мог поймать любой мяч, который я мог подбросить. Помню одну из наших последних школьных игр.
Мы проигрывали, двадцать против четырнадцати. До конца игры оставалось чуть больше минуты, когда мы снова получили мяч.
Все болельщики вскочили на ноги, и мы мчались по полю: я бросал пасы, Майкл их ловил. Наконец, мы вышли на восемнадцатиярдовую линию, оставалось всего десять секунд до конца матча. Нам нужно было забить тачдаун.
«Я бросил мяч Майклу в угол зачётной зоны. Не знаю, как он удержался на ноге в пределах поля, но он поймал мяч как раз в тот момент, когда его сильно сбили, и удержал. Он выиграл игру, но дело в том, что этот удар повредил ему колено.
«Он лежал там, ухмыляясь мне, как дурак, зная, что, вероятно, больше никогда не сыграет в футбол, и сказал: „Дэйн, всё в порядке. Иногда плохие вещи трогают тебя гораздо меньше, чем хорошие. Мы победили, лучше уже некуда“».
Голос Дейна дрогнул. Он смутно слышал отдельные смешки. Он снова посмотрел на розы, покрывавшие гроб Майкла. Затем, внезапно, он почувствовал тепло на лице, поднял взгляд и увидел, что яркий солнечный свет прорвался сквозь эти невероятные витражи. Он чувствовал тепло этого света до самых костей. Он сказал, голосом теперь твёрже: «Майкл ценил добро в каждом, радовался ему; он также понимал, что зло – часть общей картины, и принимал это. Но было одно, чего он не принимал, и это было зло; он знал, что оно здесь, среди нас. Он знал его смрад, ненавидел огромную трагедию, которую оно приносило в мир.
В ту ночь, когда его застрелили, он знал, что столкнулся со злом. Он столкнулся с ним, и зло убило его.
«У нас с Майклом было много общего: два из них — воскресные футбольные матчи и упорство».
Дэйн на мгновение замер и на этот раз окинул взглядом все лица вокруг. Он тихо, с отчаянием и обещанием, произнёс: «Я найду зло, погубившее моего брата. И не сдамся, пока не найду».
Наступила минута абсолютной тишины.
Тишину нарушил тихий хлопок. Несмотря на тишину, этот звук эхом разнесся по всем углам церкви. Мужчина крикнул: «Эта женщина ранена!»