Она вошла в раж, напоминавший скорее истерику. — А вот у меня брат в горкоме. Так что мне теперь делать? Хулиганить? Или выписывать больничный только после презента от больного?
Главврач подозрительно оглядел Бабирханова. — Не ожидал от вас.
— Доктор, позвольте, — взмолился Бабирханов.
— Продолжайте, Зейналова.
— Да у меня собственно, все.
— Что вы предлагаете? Конкретно!
— Лично я считаю, что доктору Бабирханову не место в нашем коллективе.
Кабинет загудел, как переполошившийся улей. Послышались возгласы:
— Ну, это слишком…
— Как, сразу?
— Давайте послушаем Бабирханова…
Поднялся главврач.
— Спасибо, доктор Зейналова. — Ему уже наскучило рисовать и он принялся ускорять процесс. — Какие будут мнения?
Мнение большинства высказал пожилой врач-стоматолог.
— Послушаем вначале Бабирханова.
— Правильно, — удовлетворился главврач, сравнивая свои рисунки. Он округлил нарисованное колено и теперь любовался им, мысленно напрочь отвергая острые коленки на пакетах чулок и колготок. — Послушаем Бабирханова, хотя, честно говоря, я поддерживаю предложение доктора Зейналовой.
— Конечно, драка, это уж слишком, — состорожничал один.
— А как он сидит, — подлил масла в огонь второй.
— Пусть выскажется.
— А ему плевать, у него связи.
Главврачу пришлось оторваться от живописи и постучать по столу.
— Тише, товарищи, тише. Слово Бабирханову. Посмотрим, что он скажет.
Бабирханов встал.
— Товарищи…
— Только без демагогии, — буркнул главврач.
— Сидел вот, слушал, — горько начал Бабирханов, — и подумал — сплю и вижу сон.
— Поконкретнее, — недовольно раздалось где-то в заднем ряду.
Этот возглас внезапно ожесточил его.
— Могу и поконкретнее, — уверенно произнес он. — Все, что вы услышали здесь от доктора Зейналовой, ложь.
— Ложь? — заведующая вспыхнула.
— Ложь, — не глядя на нее, ответил Бабирханов. — В свое время доктор Зейналова требовала подписать отчетные документы. Вначале я отказывался. Ну, представьте, как я могу получить премию, если ее заработал не я, а кто-то другой?
Заведующая ехидно заулыбалась.
— Но вы же все-таки подписали…
— Верно, подписал, — перебил Бабирханов. — И премию получил, которую сразу же отвез ей. Ей, той самой, которая эту премию заработала и которая уже на пенсии.
— Интересно, — заметила медсестра из флюорографического.
— Да врет он, — засомневался мужской голос.
— Вру? Так вы можете позвонить и узнать.
Главврач, внимательно слушавший Бабирханова, жестом остановил его.
— Минуточку, минуточку. Гласность так гласность. — Он снял трубку телефона и торопливо набрал номер. — Алло, здравствуйте… А я не узнал… Незабываем… — Он сделал паузу, слушая ее. — Спит внук? Слушай, — заторопился он, — я к тебе вот по какому вопросу. Тебе наш Бабирханов премию твою передал?
Врач напрягся. А что если она не помнит?
— Что ты говоришь?! А тут… Хорошо, потом созвонимся. Не забывай… — Он повесил трубку и пытливо взглянул на Бабирханова. — Передал.
Волна одобрительного гула прошла по просторному кабинету. Послышались обнадеживающие Бабирханова голоса.
— Я же говорил, не похож, он…
— Благородно…
— Посмотрим, что дальше…
— Продолжайте, Бабирханов, — удовлетворился главврач. Этот молодой человек явно начинал ему нравиться. Из тех, подумал главврач, о которых говорят — упрямый, невезучий, из племени колючих.
Все еще не веря в неожиданный перехват инициативы, Бабирханов неловко продолжил.
— Доктор Зейналова обиделась за то, что я не сразу подписал отчет. Мне было просто совестно, а она это восприняла как непослушание.
— Допустим, поверили. А больничный лист шоферу? — Главврач укоризненно покачал головой.
— С больничным посложнее, — обреченно согласился Бабирханов. — Видите ли, я с коллегами согласен по поводу характерного для водителей автотранспорта заболевания, но мне почему-то в первый раз показалось, что больной просто на протяжении ряда лет симулирует.
— Доказательства! — потребовала заведующая.
— Доказательства? Но я же не осмотрел его. Да, я не осмотрел его.
— Не осмотрел, а доказывает, — буркнула заведующая.
Встала медсестра и повернулась к присутствующим.
— Доктор Бабирханов прав. Точнее, думаю, что прав. Тот больной отказался от осмотра, не прошел за ширму. Да и видно было — пьяница. Прогуляет — и к нам, за больничным… А мы почему-то всегда ему верили на слово. Вот и все.