— Пока да. Потом не знаю.
— Странно. Ни одного категоричного ответа. У тебя есть родители?
— Только мать. В Туле.
— Дети?
— Нет.
— А где муж?
Она шумно перевела дыхание, затем погасила сигарету.
— Он на Севере. Уехал на заработки.
— А почему без тебя?
— Не знаю. — Она неопределенно пожала плечами. — Слушай, студент, давай выпьем. А?
Он молча разлил. Выпили. Она вновь потянулась за сигаретой.
— Может, достаточно?
— А я хочу напиться, — с вызовом бросила она. — Хочу и все! Что? Не имею права?
Когда нет супруга или супруги — значит, нет надежного тыла. Если нет такого тыла, нет уверенности в том, что ты делаешь, чем ты занимаешься. В масштабах одной небольшой деревни это грустно, а в большом густонаселенном городе — страшно. Неуверенность часто порождает ошибки, которые притормаживают прогресс и развитие.
Он вдруг заметил, что головная боль уже исчезла, что у него, как поговаривали товарищи, появилось второе дыхание, что рядом с ним сидит женщина, готовая быть с ним. Он украдкой взглянул на нее. Глаза ее были закрыты. Сделал движение.
— Ты что? — прошептала она.
— Думал, спишь.
— Он тоже так думал. — Она прыснула. Смеялась долго, уткнувшись в одеяло.
— Кто?
— Ладно, так и быть, расскажу. Только еще чуть-чуть и дай мне сигарету.
Студент повиновался.
Несколько секунд она раздумывала.
— Значит, так, — торжественно начала она, — есть у нас один главный архитектор. Давно замечаю — неровно дышит. Все Танечка, Танюша. Билеты доставал на концерты всякие. Я все отказывала и отказывала. Обиделся. Целый месяц словно не замечал. А сегодня утром подошел в буфете и сказал: «У меня день рождения? Пойдешь?» Я от растерянности согласилась. После работы он нанял такси, и мы приехали к нему в Чертаново. Я почему-то думала, что в доме будут гости или, в худшем случае, его родители. А он, оказывается, живет один. Разведенный. Ну, деваться некуда и неудобно как-то… Вошли. Он накрыл стол, выставил пиво, коньяк, вино. — Она сбросила пепел. — Выпили, поговорили, потанцевали. У меня закружилась голова, и я легла. Вероятно лежала с закрытыми глазами. И время, наверное, какое-то прошло. Вдруг — смотрю, а он уже голый, направился в ванную принимать душ. Я тихонечко встала, на цыпочках вышла из квартиры и бросилась бежать. А тут ты. — Она снова рассмеялась. Как мальчишка, разбивший камнем окно неприятелю. — Вот так, студент. Убежала от одного, попала к другому.
Студент придвинулся.
Горячий долгий поцелуй подхлестнул поостывшие чувства, наскоро вывел на рельсы взаимовлечения. Говорить не хотелось, объясняться тоже. Говорили руки, говорили полусомкнувшиеся глаза, объяснялись губы. В окно падал уже лунный свет, вырывая по очереди из полутьмы то его, то ее. Жажда игры в любовь наполняла каждое по-своему опустошенное сердце.
В мгновение ока он расстегнул все пуговицы на кофте, помог ей раздеться.
— Мне надо выйти, — стыдливо прошептала она, обжигая его ухо горячими губами.
— Если честно, мне тоже.
Она хихикнула и сделала жест рукой — при выходе из комнаты направо. Минуты через две он вернулся. Женщина все еще сидела в джинсах.
— Налей еще чуток, чисто символически, а то я совсем не пьянею. А я пока сбегаю, — пропела она и умчалась.
Студент разлил в оба стакана, затем на цыпочках подошел к окну. Ночь. Тишина. За окном ни души. Оно выходило во двор, где под брезентом стояла одинокая машина. В форточку бил свежий воздух, разбавляя накуренный воздух комнаты. Он зябко съежился.
Ощутив прикосновение, обернулся. Таня, томно улыбаясь, стояла перед ним в коротеньком французском пеньюаре, который он как-то раз заметил в универмаге.
— Ты что? — целуя его, спросила она.
— А что? — не понял он.
— Почему не лег?
— Ждал тебя.
Он привлек ее к себе и сразу же ощутил запах польских духов.
— «Может быть»? — шмыгнул он носом.
— «Быть может».
— Один черт. Постой-ка. — Он взял ее на руки и пошел к дивану. Бережно уложил, затем поспешно стал раздеваться.
— Сильный, — мечтательно произнесла она.
Пронзительный телефонный звонок заставил обоих вздрогнуть. В испуге и недоумении замерли. Прозвенел второй звонок, еще более настойчивый, чем первый.
— Кто это может быть?
С третьим звонком Таня выхватила трубку.
— Алло? — испуганно спросила она. — Да, да, это я. Кто?.. А-а-а… Здравствуйте… Что с ней? Спасибо, что позвонили, Юлия Михайловна… Сейчас… бегу, бегу… — Положив трубку, Таня с минуту молчала, затем, ни слова не говоря, принялась торопливо одеваться.