Мы попрощались, я вышла из машины и зашла во дворы, чтобы дождаться, когда машина Романа скроется из виду, а я смогу сесть на маршрутку до своего дома.
Что мы имеем? Ему изменили, а теперь он ни с кем не встречается. Вариант с ранимой душой он сам отмел, да и у меня…как-то не клеится такой образ. Но что же остается?
Глава шестнадцатая.
Глава шестнадцатая: От лица Аси.
Говорят, что когда жизнь сворачивает не туда – ты запоминаешь поворот. За последнюю неделю я успела убедиться, что это так и есть, ведь после того разговора в машине Роман словно канул в Лету. И, наверное, я зря волнуюсь, ведь ничего, в сущности-то, и не изменилось. Мы и раньше не особо много переписывались, не говоря уже о звонках. Обычно всё наше общение сводилось лишь к тому, что мы договаривались о новом месте и времени встрече, выясняя, когда у нас двоих есть свободное время. А потом просто встречались.
Зато удалось понять, что я чертовски сильно привязалась к этим нашим «встречам». Даже самой себе сложно ответить на вопрос о том, что же в них такого особенного? Он вовсе не первый мужчина, обративший на меня внимание, и не первый, с кем я провожу время, ходя на свидания. Но первый, на кого я так реагирую. Первый, кто пробуждает во мне любопытство, которое до добра не доводит, как известно. И как я уже убедилась, ведь всю прошедшую неделю Роман молчал.
Конечно, он мог работать. На самом деле, наверняка, так и есть, но я же не могу просто сидеть и не придумывать себе какие-то нелепые причины, почему он прервал наше общение. Вспоминала то, с каким нежеланием он отвечал на мой вопрос. Вспомнила то секундное отвращение, что мелькнуло на его лице. Накрутила. Может, поэтому он и не объявляется? Может, это отвращение было обращено…ко мне?
Ведь он сам говорил, что ему удобно так встречаться. Без лишних вопросов, с некоторыми обязательствами. Легко и непринужденно. А я облажалась. Начала задавать вопросы, лезть в личную жизнь, любопытствовать. Я стала неудобной.
— Ты намерена сегодня садиться за виолончель? Или так и будешь гипнотизировать ковер?
Голос матери как ушат воды на голову. Мелко дрожа и всё ещё не до конца вернувшаяся из своего мира, я подняла на неё глаза. Губы поджаты, в руках полотенце, которым она явно могла бы меня отхлестать в детстве, если бы я отказалась от дополнительного занятия на инструменте. Сейчас же она себя держит в руках, по крайней мере, старается.
— Возможно…чуть позже.
Ответ ей явно не нравится. Ещё бы, будь её воля, я бы играла с утра до самой ночи с перерывом на еду и, если очень повезет, нужды.
Я сижу в гостиной на диване, сжимая между ног подушку, и действительно гипнотизирую пол, думая о том, о чем думать и не следовало бы. Мама обычно не лезет в мои мысли, в конце концов, почему её это должно волновать, да? Её цель – заставлять меня играть, а думать я могу о чём угодно. Поэтому какое-то время Роман был в безопасности, ведь он был только в моих мыслях. Однако…
— О чём ты думаешь? – резко спрашивает мать, откидывая полотенце в сторону, - Ты стала меньше времени уделять занятиям. Мне это не нравится.
Глаза автоматически делают триста семьдесят восьмое закатывание за день, а потом чудом возвращаются в исходное положение. Каждый раз, когда вместо старых добрых пяти часов практики я занимаюсь всего три – у мамы истерика. Ей почему-то кажется, что в этот момент я, как минимум, лишаюсь одного пальца на руках.
— Всё в порядке, - отмахиваюсь я, даже не думая придавать её словам значения.
От гневной триады матери меня спасает собственный телефон с сообщением. От Романа. Даже если мама в этот момент и продолжает что-то говорить, то я её не слушаю – полностью поглощена сообщением. В двух словах, буквально, «давай встретимся». Воздух застревает где-то между легких, сдавливая грудь, сама не понимаю, то ли от радости, то ли от облегчения. Буквально за пару минут я успеваю пронести галопом через огромный спектр эмоций, а ведь это всего лишь сообщение. Но сколько в нём смысла!
Он не злится на меня за тот случай в машине. Ну, или уже простил за то, что я влезла не в своё дело. Хотя, с другой стороны, может в этом всё дело? Может он хочет встретиться, чтобы сказать мне всё это в лицо? Зная Романа не так долго, я всё равно могу делать вывод о том, что все новости он предпочитает говорить в лицо. Прямо и без ужимок, а уж когда дело касается его личной жизни….
Правда, на меня второй раз за день выливается ушат ледяной воды, когда через несколько минут мой телефон в руках снова оживает. Ещё одно сообщение. Снова от Романа. Сердце отказывается биться. «Прости, я ошибся, не получится». И вот сиди и гадай, о чём он.