— Вернулась.
Я лишь молчу, смотря на неё, но пока не решаясь заговорить. Мама поджимает губы, кивая каким-то своим мыслям и уходя дальше в квартиру. Видимо, мой намёк на разговор, состоящий из двух дымящихся кружек, она поняла. Через минут пятнадцать она появляется на кухне, глядя на меня с прищуром.
— Где ты ночевала?
— У друга.
Она не верит. Так, это не очень хорошее начало диалога. Выдыхаю медленно, маленькими рваными порциями, чтобы успокоиться, но это мало помогает.
— Я хотела поговорить с тобой, - начинаю я, сжимая в руках кружку с горячим чаем.
Мама же делает глоток. Она внимательно изучает меня взглядом, но ничего не говорит. Как будто бы и так знает, что я скажу. Но это невозможно!
— Я получила рекомендацию от Дмитрия Федоровича, - мама мгновенно оживает и даже открывает рот, намереваясь задать вопрос, однако, я ещё не всё сказала, - Около двух месяцев назад, - добавляю я, не смея поднять взгляд на маму, уже знаю, сколько в нем негодования, - Меня пригласили открыть следующий сезон в составе симфонического оркестра. В ближайшее время они хотят получить ответ.
— Так это же прекрасно! – не сдерживается мать, - Но почему ты не сказала раньше? И почему так долго тянула? Они ведь могут подумать, что ты собираешься отказаться или что-то…
— Правильно подумают, - уже тише добавляю я, - Я…правда, думала отказаться.
Мама тут же замолкает. Все её эмоции мгновенно слетают с лица, оставляя лишь известную мне маску безразличия и легкого раздражения. Щурит глаза, всматриваясь в меня, и мне хочется утопиться в чае, который уже успел остыть на пару градусов. По крайней мере, по сравнению с температурой между нами.
— Что?
Так…как там говорил Роман? Простой спокойный конструктивный разговор. Простой не вышел. Да и спокойный пока что тоже хромает. Остается лишь надеется, что он будет конструктивным.
— Я хотела отказаться от предложения. – повторяю я.
— О чём ты только думала? – взрывается мать, поднимаясь с места, - В каком смысле отказаться? Ты забыла, как долго мы об этом мечтали? Сколько сил потратили? Как же эгоистично!
Конструктивный тоже не вышел. Мама вот-вот взорвется от эмоций, а я начинаю злиться. Спокойно.
— Мама, успокойся, пожалуйста, - мне хочется кричать, но вместо этого пытаюсь собраться с силами и рассказать о том, что уже давно меня тяготило, - Просто я так долго занималась музыкой, что совсем забыла о том, что есть что-то и кроме неё. Не знаю…мне казалось, что это твоя мечта. Ты говорила о том, как сама играла раньше. Говорила о своих мечтах всё моё детство и я думала…думала, что должна их осуществить, мам. – я заглядываю в её глаза, такие не похожие на мои собственные, тепло-карие, но практически не вижу в них эмоций, - Я так хотела сделать это ради тебя, что совсем забыла о том, что у меня могут быть и свои. И…и они могут быть другими.
Ну вот. Я сказала это. Сказала то, что даже не произносила вслух. Сказала то, о чём иногда даже боялась думать. Жалею ли я об этом? Вопрос…сложный. Хотя, глядя на то, как сильно хмурится мама, ответ появляется сам собой. Да. Чертовски верно. Я жалею, черт побери.
— Не говори ерунды, - отмахивается мама, - Ты просто шокирована. Я сегодня же свяжусь с Дмитрием Федоровичем и скажу, что ты согласна, а с ответом медлила из-за волнения.
Надежда умирает в её словах. Я опускаю руки, буквально, потому что просто не знаю, что я сделала не так. Где я совершила ошибку? Глаза начало пощипывать от слез, но я держалась. Просто не могла плакать сейчас. Не покажу, как сильно меня задели её слова. Она уже не посчиталась с моими чувствами и желаниями, вряд ли слезы что-то исправят или помогут мне.
Я поднимаюсь со стула, намереваясь скрыться в своей комнате, но всё же замираю на пороге кухни, смотря на то, как мама берется за телефон и набирает какой-то номер. Хотя, почему какой-то? Я уверена, что знаю абонента.
— Ты поступаешь несправедливо, - шепчу я, смотря на то, как она игнорирует меня, - Удовлетворение твоих амбиций не стоят смерти моих желаний.