Сегодня день прощания, потому что тело Марго увезут уже вечером. Я впервые увижу её после...после смерти. Роману и его родителям приходилось её видеть и ранее, но Роман никогда не брал меня с собой. Наверное, это и к лучшему. Я и без этого не могла держать себя в руках, слезы наворачивались сами собой от одной лишь мысли. Но именно поэтому сейчас я боялась. Хваталась за Романа, как за спасательный круг, и боялась, что он может меня покинуть.
Было очень много родственников, которых я знать не знала, но они не очень охотно общались со мной, больше общаясь между собой или же с родителями Романа. К Роману же они тоже не подходили, тот почти всё время стоял рядом с открытой крышкой гроба, отпугивая своей аурой окружающих.
Вот только, стоило мне отлучиться в туалет, чтобы немного умыться и привести себя в чувства, как Роман пропал. Я уже хотела подойти к его отцу, как услышала первые ноты. Ноты старенького коричневого пианино, которое незаметно ютилось в углу комнаты, собирая пыль. За ним сидел Роман и выглядел до нелепого смешно. То есть, не так. Просто ему бы сидеть за шикарным роялем в его квартире, совсем рядом с панорамными окнами на фоне заката, а не тут, чуть сгорбившись в углу, где его никто не видит, играя на старом пианино, которому лет не меньше, чем самому Роману.
Но это не отменяет того факта, что я впервые слышала его игру. И играл он божественно. Нежно, плавно, полностью отдавшись мелодии. Его глаза были закрыты, словно эти клавиши он изучил уже вдоль и поперек, что, возможно, может быть правдой, ведь именно на этом пианино он учился играть. Вернее, Марго учила его. Я, как и большинство, замерла и даже не могла заставить себя вздохнуть. Мелодия тихая, нежная, но иногда он ударял по клавишам, заставляя их стонать под собой, или же наоборот, рычать дикими зверями. Думаю, мелодия полностью передавала то, что творилось сейчас в его душе. По крайней мере, я чувствовала это.
Играл он недолго, может минут десять, а может меньше или больше. Никто не засекал, все просто слушали эти крики души, не пытаясь помешать этому. На некоторое время, Светлана Алексеевна даже перестала плакать, шок был сильнее. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, вот и Роман закончил мелодию. Он закрыл крышку пианино и, мне показалось, что она закрылась навсегда в этом доме. Сыграна идеальная мелодия, которую сохранили люди в памяти и стены в своих холодных объятиях. Никто не посмеет осквернить пианино иной игрой, после этого.
Роман подошёл ко мне, осторожно касаясь талии и утыкаясь носом в ключицу. Он был выше меня, но даже неудобная поза не могла убедить его разогнуться. Поэтому я просто обняла его в ответ, утыкаясь куда-то в плечо.
— Ты всё-таки сыграл, - шепчу я, успокаивающе проводя ладонью по его спине, а в ответ слышу что-то утвердительное, - Почему решился?
— Не знаю, - продолжает шептать он, в такт мне, - Я чувствовал, что она со мной. – легкий смешок Романа прошелся волной мурашек по моему телу, - Уверен, она бы заметила, как я накосячил в середине из-за дрожи в пальцах.
— Даже с ошибкой это было великолепно.
Роман не отвечает, да это и ненужно, всё и так понятно без слов.
Гости расходятся ближе к вечеру, когда приезжает машина, что доставит тело Марго в студию кремации. Родители Романа едут вместе с телом Марго, а Роман остается. Ему нужно проводит гостей, да и прибрать дом после всего. Правда, когда машина уже уехала, гости разошлись, а в доме повисла тишина, Роман просто закрывает глаза, словно вслушиваясь в тишину.
Не могу себя контролировать, поэтому подхожу к нему со спины, чтобы обнять.
— Ты ведь останешься со мной?
И в голосе Романа надежда вперемешку с болью и горечью. Словно он правда не знает ответа на этот вопрос. Возможно, его просто догнала реальность, и сейчас он ощутил, что действительно потерял сестру. Но это не глупо. Это не стыдно. Если ему нужно, то я буду говорить, что останусь с ним хоть всю жизнь.
— Навсегда, - шепчу я, оставляя поцелуй под лопаткой, где чувствуется бешеное сердцебиение.
Конец