— Будет очень поздно. Я должна быть дома.
— Сдается мне, что ты просто не хочешь пойти со мной.
Не отвечая, она поспешила отойти, прислушиваясь к возникшему вдруг странному ощущению: в ногах дрожь, а внизу живота словно образовался какой-то горячий узел.
Вечером она увидела его снова во время обеда. Он сидел в компании юношей и девушек рядом с Мэриэн Дейли и, как ей показалось, был поглощен разговором с ней. Он поднял голову, увидел ее — она как раз проходила мимо, — улыбнулся и кивнул. Она прошла в кухню и опять почувствовала то же необычное и необъяснимое ощущение слабости. Слава Богу, что он сидит не за ее столиком!
— Останешься посмотреть на танцы? — спросила ее Л Лайза, одна из официанток, составляя грязную посуду со столиков на тележки.
Джери-Ли не отвечала, пока не вытерла руки.
— Пожалуй, нет... Я думаю, лучше пойти домой.
— Говорят, что новый певец потрясающе поет, почти как Фрэнк Синатра.
— Я очень устала. Если увидишь Берни, скажи, что я поехала прямо домой. Хочу успеть на автобус одиннадцать тридцать.
— О'кей, увидимся завтра.
— Точно, — ответила Джери-Ли. — А ты развлекайся. Желаю хорошо повеселиться.
Когда она проходила мимо клубного здания, до нее донеслась приглушенная музыка, и ей отчетливо пред-. ставилась танцплощадка в баре... Он танцует с Мэриэн Дейли... Та нежно прижимается к нему, ее полные груди торчат над вырезом платья, и она улыбается мокрыми губами прямо ему в лицо. А он смотрит на нее и прижимает к себе все сильнее и сильнее, не переставая танцевать. Вот он что-то прошептал ей на ухо, она рассмеялась, кивнула, и они вместе уходят с площадки, бегут к его машине...
Все привидившееся казалось ей настолько реальным, что на мгновение она подумала: сейчас столкнется с ними на дорожке, ведущей к месту парковки машин! Она заспешила, чтобы избежать встречи, но тут вдруг сообразила, что все это виделось только в ее воображении, и тогда остановилась.
— Едешь автобусом, Джери-Ли? — услышала она позади себя голос.
Она обернулась. Ее догонял Мартин Финнеган, один из пляжных спасателей. Он тоже работал по воскресеньям, обслуживая столики с коктейлями у танцплощадки в баре. Все считали его несколько странным, потому что он большую часть времени оставался в одиночестве.
— Да, Мартин, — ответила она.
— Ты не против, если я пойду с тобой?
— О'кей.
Ни слова не говоря, он пошел рядом с ней, приноравливая свой шаг к ее шагам. Они прошли почти квартал, прежде чем он заговорил.
— Вы что поссорились с Берни?
— Нет. Почему ты так подумал?
— Раньше я никогда не видел, чтобы ты ездила автобусом.
— Просто сегодня я слишком устала, чтобы оставаться и смотреть на танцы. А ты никогда не остаешься на танцы, да?
— Да.
— Разве ты не любишь танцы?
— Конечно, люблю.
— Тогда почему уезжаешь?
— Мне нужно рано вставать, чтобы успеть на работу.
— Но обычно вы не появляетесь на пляже раньше, чем в десять тридцать.
— По воскресеньям я еще работаю у Ласски. К пяти утра я должен быть на железнодорожной станции, чтобы забрать нью-йоркские газеты, — он искоса взглянул на нее. — В будни вы, например, получаете «Геральд Трибь-юн», а по воскресеньям еще и «Тайме».
— Откуда ты знаешь?
— Я раскладываю газеты для разносчиков по домам. Я знаю совершенно точно, какую кто газету читает.
— Как интересно!
— Конечно. Удивительно просто и много можно узнать о людях только на основании того, какую кто из них получает газету. Вот, к примеру, босс твоего отца, мистер Карсон. Его любимая газета — «Дейли Миррор».
— "Дейли Миррор"? — удивилась Джер-Ли. — Хотела бы я знать, почему.
Юноша усмехнулся.
— А я знаю. Это единственная газета, в которой публикуются полные данные обо всех результатах скачек и бегов на всех ипподромах страны. Я частенько думаю, что бы сказали люди, если бы узнали, что президент единственного в городе банка играет на бегах?
— Ты точно знаешь, ты уверен, что он играет?
— Видишь ли, Ласски называет эту газету рулончиком для клозета для всех, играющих на скачках и бегах. А если серьезно, то эту газету выписывают только они. Вот и делай вывод.
Они подошли к остановке автобуса.
— Скажи, Джери-Ли, — нерешительно спросил Мартин, — Берни правда твой постоянный парень?
— Берни мой хороший друг.
— Он говорит, что ты его девушка.
— Мне он очень нравится, но у него нет никаких прав так говорить, — заявила Джери-Ли.
— А ты бы приняла приглашение другого парня, если бы тот осмелился?
— Возможно.
— Пойдем как-нибудь куда-нибудь? — выпалил он. Джери-Ли не ответила, — уж больно нелепо звучало приглашение.
— У меня, конечно, нет таких денег, как у Берни, и нет машины, — торопливо заговорил он, и в голосе его звучали и сомнение, и робость, — но я бы мог пригласить тебя в кино и угостить кокой, если бы ты согласилась...
— Может быть, как-нибудь сходим в кино, — сказала она мягко, чтобы не обидеть юношу, и быстро добавила:
— Но только если на немецкий счет.
— Ну уж этого не надо! Честное слов, я могу оплатить... я могу себе позволить, правда...
— Я знаю. Но именно так мы ходим с Берни.
— Точна?
— Точно.
— В таком случае пусть будет так, — сказал он и неожиданная улыбка осветила его лицо. — Так это совсем другое дело... Сколько раз я хотел тебя пригласить куда-нибудь, но всегда боялся, правда!
— И оказалось, что не так уж и трудно?
— Да... Слушай, а если на следающей неделе — идет?
— Идет.
Автобус со скрипом затормозил прямо перед ними, дверь открылась, они вошли. Он настоял, чтобы она разрешила заплатить за нее. Автобусный билет стоил всего десять центов, и она разрешила.
— Знаешь, Джери-Ли, ты классная девчонка!
— Ты тоже вполне ничего, мистер Финнеган, — только тут она обратила внимание, что в руках у него книга. — А что ты читаешь?
— Роман Джеймса Фаррела «Юные годы Стада Лонигана».
— Никогда не слышала. Интересно?
— На мой взгляд, да. В каком-то отношении, напоминает мне мою собственную семью. Понимаешь, это история одной ирландской семьи, поселившейся в Чикаго, на южной стороне.
— Ты мне дашь почитать, когда сам закончишь?
— Книжка библиотечная, но я продлю и дам тебе на следующей неделе.
Она выглянула в окно, — они подъезжали к остановке.
— Я выхожу здесь, — сказала она. Он пошел к выходу вместе с ней.
— Я провожу тебя до дому.
— Не надо, незачем. Со мной все будет в порядке.
— Но ведь уже почти полночь, — сказал он твердо. — Я провожу тебя до дому.
— Тогда тебе придется ждать слудующего автобуса.
— Ничего страшного, подожду. У дверей своего дома она сказала:
— Огромное тебе спасибо, Мартин. Он попрощался с нею за руку.
— Это тебе спасибо, Джери-Ли. Не забудь, ты обещала пойти со мной в кино.
— Не забуду.
— А я не забуду, что обещал дать тебе книгу, — сказал он. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Мартин! — она задумчиво смотрела, как он спускался со ступенек крыльца, потом повернулась и вошла в дом.
Родители сидели в гостиной и смотрели телевизор. Когда она вошла, оба обернулись к ней.
— Я не слышала, как подъехала машина Берни, — сказала Вероника.
— Я приехала автобусом. Мне не захотелось оставаться там до конца танцев.
— С тобой все в порядке, дорогая моя? — спросила Вероника.
— Все о'кей, ма. Просто немного устала, вот и все.
— Ты возвращалась одна? — спросил Джон. — Не могу сказать, что мне по душе такие поздние возвращения. Может быть, в следующий раз, если ты решишь уйти пораньше, ты позвонишь мне, и я приеду за тобой на машине?
— Я была не одна. Мартин Финнеган провожал меня до самых дверей, — сказала она и заметила, как что-то изменилось в выражении лица отчима. — Он был очень мил. И очень вежлив.
— Он — может быть, не стану ничего говорить. Но его семья пользуется плохой репутацией. Его отец годами не работает и тем не менее он и его жена проводят все время в барах. Не могу себе представить, на какие средства они существуют.