Приходилось признать, что он совершил большую ошибку и тем самым чуть не оставил себя ни с чем. Если Алисон будет настаивать на иске, у него отнимут даже дом. Подумав о своем дорогостоящем автомобиле, Сэм еще сильнее вцепился в руль. Алисон не сможет так поступить… Хотя нет, сможет. Еще как сможет! Черт бы ее побрал!
Впрочем, он еще мог попытаться кое-что предпринять. Для этого ему придется поговорить с дядей. А еще лучше — и с матерью. Они уладят все сегодня же вечером. Одно дело — допустить ошибку, и совсем другое — вообще пойти ко дну. Он ко дну не пойдет. У него хватит силы воли начать все сначала. Кроме того, Сэму даже нравилась мысль о том, что он начнет все с нуля, потому что в ней чувствовался вызов, который он с удовольствием примет. Он начнет все сначала в каком-нибудь маленьком городке неподалеку от Лондона… Да-да, ему нравилась мысль о том, что он… что он будет сам себе хозяин и ему больше не придется на кого-то горбатиться. Сэму хотелось выяснить, на что он окажется способен, если будет работать в одиночку, хотелось выработать собственный адвокатский стиль, однако для этого сначала придется вернуть хотя бы часть средств, вложенных в затеянную им авантюру с «Виллоу-Хаусом». Без денег у него ничего не получится.
Выехав на нужное ему шоссе, Сэм снизил скорость: шоссе было узким и очень извилистым. Уже стемнело, и он не мог видеть далеко. На небе красовалась луна — почти полная, бело-желтая, удивительно яркая на фоне синевато-черного бархатного неба. Казалось, ее кто-то взял да и прицепил прямо посреди неба, добравшись туда по длинной-предлинной лестнице. Лунный свет вырывал из темноты контуры растущих вдоль шоссе деревьев. Скоро Сэм приедет в «Роуз-Гарден», хотя он и не очень хорошо себе представлял, где именно в Кентербери находится сказочный домик его чудаковатой тети. Ему, возможно, придется расспросить прохожих, но он был уверен, что в Кентербери все знают, где живет Шарлотта О’Брейди. Она, наверное, даже пользуется там большой популярностью.
Полчаса спустя Сэм уже шел твердым шагом по покрытой гравием дорожке, ведущей к дому тети Шарлотты. Ничуточки не колеблясь, он надавил на звонок. Вскоре послышались чьи-то приближающиеся шаги, дверь отворилась, Сэма ослепил яркий свет, и из дома на него пахнуло приятным теплом. А еще до него донесся чудесный запах какого-то — видимо, очень вкусного — блюда. Сэму вдруг нестерпимо захотелось есть.
— Мама!.. У вас там еще осталось хоть немножко того, что так вкусно пахнет?
33
Виолетта и Арчибальд внимательно выслушали рассказ Сэма. Слова, прозвучавшие из его уст, окончательно подтвердили их подозрения. Сэм раскаивался в том, что совершил, но при этом отнюдь не чувствовал себя подавленным. Будучи по своей природе человеком расчетливым и расторопным, он уже дистанцировался от всего того, что произошло, и теперь размышлял над тем, что в подобной ситуации можно сделать. У него не было времени на слезы и сетования. Сэм изложил факты в хронологическом порядке, коротко и ясно. Он говорил без эмоций — как будто все происшедшее касалось не его лично, а какого-то очередного клиента. Усевшись в кресло и положив руки на подлокотники, он — с ослабленным узлом галстука и со слегка взъерошенной шевелюрой — вел себя раскованно, а его мозг работал с лихорадочной быстротой.
— Я подумал, что ты будешь представлять мои интересы, если дело дойдет до суда.
Эти слова были адресованы Арчибальду, который слушал Сэма внимательно и с абсолютно бесстрастным лицом.
— До суда дело, скорее всего, не дойдет, но я в случае чего согласен представлять твои интересы. А у тебя есть что им противопоставить?
Ну конечно, у Сэма было что им противопоставить: он мог обвинить Салливана, Кроуфорда и Лонингема в мошенничестве. А еще он был уверен в том, что архитектурная студия, в которой работает Сесл Эркшайн, — «Сансет проджектс» — предъявит им иск по поводу нарушения договорных обязательств. Так что Салливан, Кроуфорд и Лонингем наверняка согласятся вернуть дом его прежним хозяевам и получить уплаченные за него деньги обратно.
Одри молча сидела в кресле, и никто не обращал на нее внимания — как будто ее здесь не было. Ей казалось, что ею пренебрегают, однако сейчас был не самый подходящий момент для того, чтобы выражать недовольство. Лучше всего было просто смотреть и слушать.