между нами и крепко сжимаю хрупкое тело девушки в своих объятиях. Ткань
футболки в области груди, моментально становится мокрой от слез.
— Тише, малышка, твой Керри рядом.
Мы долго сидели так, в тишине церкви, прижавшись, друг к другу в
спасительных объятиях. В какой-то момент, не говоря ни слова, Кимми
перекинув свою ногу, «оседлала» меня. Ее заплаканные глаза, загорелись синим
пламенем, а холодные ладони запутались в моих волосах.
— Не останавливай меня, — едва слышно прошептала она и ее пухлые губы
опустились на мой рот.
Я бы и не посмел. Не когда ее мягкие губы, так сладко целуют меня, перемешиваясь с солью слез.
У меня кружится голова. Обалдеть! Я притягиваю Кимми ближе, на сколько это
ещё возможно, желая ощутить мягкость ее тела полностью. Мой язык
проскальзывает между ее губ, в этот момент я слышу ее стон. Или возможно, это
был мой стон?
— Вы совсем стыд потеряли?!
От резкого тона, мы моментально отрываемся друг от друга. Кимми прячет от
меня свой взгляд и ее лицо становится пунцовым. Ей стыдно?
— Это — Храм Божий! — старушка, которая злобно зыркала на меня, когда я
вошёл в церковь, сейчас шипит на нас, как змея, уперев обе руки в свои
бока. Женщина права. Я молча поднялся, взял свою девушку за руку, и мы
вышли на улицу.
Солнце пекло, не жалея людей, тело покрылось испариной. Кимми по-прежнему избегает моего взгляда. Я вижу, как она напряжена.
Кимберли.
Ноги сами привели меня к дверям главной церкви Пасадены. Службы
проходят только по воскресеньям, в остальные дни двери открыты для
всех, кто хочет побыть наедине с собой и … Богом.
Когда я была маленькой, мама всегда читала мне про Иисуса, сына
Божьего, перед сном. А после, я долго не могла сомкнуть глаз от страха, что Иисус придёт за мной. Я его боялась до жути, накрывалась с головой
одеялом и покрывалом, лишь бы Он не нашёл меня.
Хах! Я с детства чокнутая.
Ну кто боится Иисуса? Он же Святой! Ну, серьезно…
Короче, как-то не сложились мои дела со всем, что связано с Богом: я не
ходила на воскресные службы, не исповедовалась, не общалась с Ним, боялась Его сына. Но сегодня, в годовщину кончины моих родителей, сердце само привело меня в Его дом.
Церковь была совершенно пуста. Я села в углу на самую последнюю скамейку, где было темно и меня можно было увидеть не сразу. Мне впервые в жизни, захотелось поговорить с Богом. Но я не знала, что именно хочу сказать.
Мелкая дрожь начала пробивать мое тело. По венам потекла чёрная паника, перемешиваясь с кровью. Как не вовремя. Но паническая атака не спрашивает
разрешения и предупреждает о визите, она просто захватывает твоё тело. И ты
становишься пленницей ее темноты.
Глаза зажгло от наступивших слез. Пока я ещё могла нормально говорить, без
заикания, набираю номер Керри. Он единственный, кого мне хотелось видеть в
данный момент. Но мои звонки остались без ответа.
Дерьмо!
Вдох. Выдох.
Слёзы тихо стекают по лицу, выкладывая дорожку от глаз, к вороту моей чёрной
футболки.
Вдох.
Believer Драконов разрывает динамик моего телефона. Рингтон эхом
разбивается о стены церкви. Какая-то женщина шипит на меня с первых
рядов скамеек. Когда она вообще здесь появилась? Я не слышала, чтобы
кто-то заходил. Мысленно отмахиваюсь от неё. Плевать. Отвечаю на
звонок.
— Малышка, хэй, — я слышу улыбку в его голосе.
Выдох.
— Привет, — мой голос дрожит, когда я пытаюсь говорить.
— Что случилось, Кимми? Я слышу, как ты плачешь. — Кэрри встревожен, улыбка
исчезает, интонация меняется.
— Я просто… Просто…
Скажи, что он нужен тебе! Попроси его приехать, Кимберли! Но Кэрри
опережает меня.
— Где ты?
Я слышу, как двигатель его мотоцикла начинает реветь.
— В церкви.
Перед тем, как завершить разговор, он обещает приехать и просит
дождаться его. Облегчение обнимает меня и паника постепенно
рассеивается. Но слёзы все продолжают литься. Не знаю сколько времени
прошло, но не много, Кэрри буквально долетел до меня за считаные
минуты. Он врывается в двери, они громко хлопают от силы стука.
Женщина снова шипит. Старая карга! Через несколько секунд Кэрри
заключил меня в объятия. Я снова разрыдалась, но только от облегчения и
спокойствия его надежных объятий. — Тише, малышка, твой Кэрри рядом.
«Твой Кэрри». Я прокручиваю эти слова в своей голове. Тепло его слов