Знаете, как в той песне?
"Нет, все понятно.
Но что конкретно?"
После разговора с мамой я проверяю уведомления в соцсетях. Полчаса назад кто-то добавил меня в чат под названием "Буренка XXX". Со смутным чувством я тапаю по экрану и захожу в чат с двумя десятками участников, почти все из них — мои друзья и знакомые, и запускаю одно единственное видео.
Когда начинается воспроизведение, внутри меня все леденеет. На семиминутном ролике запечатлено то, чем я вчера занималась с Чуриловым здесь, в его квартире, на его чертовом диване, все, от поцелуя до того момента, как я испытала оргазм.
У меня трясутся руки, спина покрывается липким потом, к горлу подкатывает тошнота, а во рту появляется горький вкус желчи.
Я в ужасе — неужели это видео доступно для всех?
Негнущимся пальцем я прокручиваю беседу. Комментариев нет. Несколько человек покинули чат, но на видео более десяти просмотров.
Я вздрагиваю, когда приходит очередное уведомление. Филатов оставил мне личное сообщение.
"Зачетный видос, Тимофеева. Оказывается, я многого о тебе не знал…"
Следом приходит сообщение от Яны:
"Алёнка… Я не осуждаю, но, блин, если честно, я в шоке… Как ты решилась ТАКОЕ опубликовать? P.S.: Моя первая брачная ночь была просто отстоем по сравнению с твоей))) P.P.S.: Мой муж почти ничего не видел…"
Я роняю голову и закрываю лицо ладонями.
Не понимаю, что происходит. Наверное, я все еще сплю. Это какой-то дурацкий сон, беспокойный и неправдоподобный.
Мне стоит немалых усилий снова разблокировать телефон и зайти в чат.
Я ничего не соображаю.
Создателем чата являюсь я — Тимофеева Алёна. Фейковый аккаунт точь-в-точь повторяет мой собственный, только друзей нет. Но разве кто-то обратил на это внимание? Ведь даже Яна считает, что чат и позорное видео в нем — моих рук дело.
Внутри все переворачивается.
Миша…
Он это сделал, он снял нас. Я не знаю, как ему удалось, но, думаю, для человека, который дружит с камерой и постоянно снимает ролики, не составит труда организовать скрытую съемку.
Мамочки. Но ради чего?
Зачем меня так позорить, зачем так подставлять? Что я сделала Мише кроме того, что, как последняя дура, безоговорочно доверилась ему?
Горло жжет от гнева. Мне хочется кричать. Мне хочется заставить его пожалеть о содеянном, только что я могу — наивная, глупая, жалкая?
Смахнув слезы, я швыряю телефон на диван и подхожу к Мишиному столу. Первым на пол падает ноутбук, затем камера, и ещё одна, наушники и прочая аппаратура. Следом с полок летят книги. И композиция из бивней мамонта туда же.
Распинывая дорогую технику и безделушки, я хватаю свое измятое платье, торопливо переодеваюсь, беру телефон и направляюсь в прихожую.
Миша открывает дверь прежде, чем я успеваю натянуть хотя бы один сапог.
— Ты проснулась. Я в магазин ходил, сейчас у нас будет завтрак, — спокойным голосом произносит он, закрывая за собой дверь.
Я поднимаю к нему лицо.
— Ты издеваешься?
— В смысле? — хмурится парень.
Меня душит гнев, воздуха не хватает. Чувствуя, что легкие вот-вот лопнут от давления, я хватаю сапоги.
— Алён? Что с тобой? — Чурилов изображает растерянность.
— Просто дай мне уйти, — прошу я дрожащими губами.
Сейчас главное — свалить отсюда, убежать прочь от этого человека, из этой поганой квартиры.
— Не понял, — Миша заглядывает в комнату. — Что тут происходит? Почему моя квартира в таком виде?
— Чего ты не понял?! — взрываюсь я, дергая молнию на сапоге.
— Алён, объясни нормально, что случилось?! — сердится Чурилов, нависая надо мной.
Я бесстрашно смотрю на него, готовая разорвать на кусочки.
— Нет, ты точно издеваешься! Ты так развлекаешься, да?! Или аудиторию собираешь? Или что?! Господи… с кем я связалась! — глаза печет от подступающих слез.
Я хватаю пальто, но Миша вырывает его.
— Алён, я вообще ничего не понимаю! Объясни, в чем дело! — рычит он.
— В домашнем видео, которое ты опубликовал в сети! — рявкаю я.
— Я ничего не делал! Что ещё за видео?!
— Да пошел ты!
Я выдергиваю из его рук свое пальто, хватаю клатч и разворачиваюсь к двери.
— Стой, куда ты?! — Миша тянет меня назад.
— Подальше от тебя, тупой извращенец! — мой голос срывается. — Наверное, я не первая, да?!
Я пытаюсь вырваться, но силы у нас неравные. В результате Чурилов просто разворачивает меня и прижимает собой к двери. Мне не больно, во всяком случае, физически, но я не могу пошевелиться.
— Алён, остановись, — говорит Миша. — Посмотри на меня! Я понятия не имею, о чем речь. Клянусь! Покажи мне, что там за видео, — осторожно просит он, глядя на меня, как на дикого зверя, который сбежал из клетки.
Моя грудь часто вздымается, ярость и обида волна за волной окатывают все внутренности.
— Иди к черту! Не делай вид, будто не понимаешь, что происходит!
— Алёна. Покажи. Мне. Видео, — твёрдым голосом требует Миша.
Мои глаза наполняются слезами.
Как он может продолжать свою дьявольскую игру?
— Да на, смотри! — пихаю в него телефоном.
— Где? Куда заходить? — беспомощно спрашивает парень.
Я вырываю телефон, тапаю по иконке и захожу в чат "Буренка XXX".
С каменным лицом Миша смотрит начало ролика, затем пропускает несколько минут, снова воспроизводит, и только затем поднимает ко мне лицо, проводя по нему ладонью.
Его взгляд меняется, становится холодным и жёстким.
— Я сейчас мало что понимаю. Поэтому просвети меня, милая, какие ко мне могут быть претензии, если ты сама опубликовала это видео? — хрипло спрашивает Миша.
Глава 12. Миша
— Даже не знаю, как тебя назвать. Ты хуже животного, — Алёна вырывает у меня свой мобильный.
Обескураженный ее поведением я хватаю ртом воздух.
— Я?! Супер! Ты сняла порнушку со мной в главной роли, слила ее в сеть, а теперь ещё права качаешь? Я только одного не понимаю, как ты это сделала?
— Я сделала?! Ты психопат?! Тебе, что доставляет удовольствие унижать других? Или ты…
— Ты это вот все серьезно?! — перебиваю ее, не в силах слушать всю ту чушь, которую Алёна несёт последние минуты.
Грудь девушки часто поднимается и опускается. Я тоже взбешен.
Сходил, называется, за хлебушком, твою мать.
Алёна тянется к двери и дергает ручку. Я сразу же реагирую, перехватывая ее руку и захлопываю дверь.
— Выпусти меня! — рявкает девушка.
Заслонив собой дверь, я достаю ключи и закрываю нижний замок.
— Нет, — поворачиваюсь к Тимофеевой, пряча ключи в карман джинсов. — Ты мне хату разнесла и обвиняешь в какой-то мерзости. Я хочу разобраться! Чего ты добиваешься? Хочешь раскрутить меня на бабки или что, я не пойму? — пытаюсь найти мотивы ее поступка.
— Раскрутить… тебя? — шипит Алёна. Да что ты за… — ее нижняя губа дрожит, а глаза наполняются слезами.
Оттолкнув меня, Алёна забивается в угол между дверью и стеной, начинает всхлипывать. Ее всю колошматит.
— Ну все, не плачь, Алён, не надо.
Я опускаю ладонь ей на плечо, хочу повернуть, но девушка резко оглядывается и сбрасывает мою руку.
— Не трогай меня! — рычит она. — Просто объясни, зачем?!
— Да не делал я ничего?! — ору на нее. — Не делал! И видео это впервые вижу! Ты что, не слышишь?!
— Тогда откуда это все?! — возражает Алёна.
Ее глаза блестят от слез. Она выглядит несчастной и измученной. Мне хочется прижать ее к груди, сказать, что я со всем разберусь, потому что эта девушка совсем не похожа на аферистку. Возможно, она замечательная актриса и действительно преследует какие-то корыстные цели, но я поверю в это только в том случае, если у меня будут железные доказательства.