По Кампо подумал над вопросом. Дитц сидел рядом. Ему нравилось наблюдать, как старик вырезает. Дитцу казалось чудом, что По может взять простой кусок дерева и превратить его в маленькую женскую фигурку. Он смотрел, чтобы понять, как это происходит, но до сих пор так и не разобрался. По Кампо поворачивал дерево в руках, стружки падали на колени, и неожиданно фигурка оказывалась готовой.
— Мне не нравится лошадь, на которой поехал капитан Гас, — объяснил По Кампо. — На этой лошади ему Синего Селезня не догнать. У того всегда самая лучшая лошадь в округе, именно поэтому ему и удавалось уйти.
— У него не лучшая лошадь в округе, — заметил Калл. — Лучшая у меня.
— Да, верно, хорошая кобылка, — согласился По. — Вы, возможно, и догнали бы его, но капитан Гас не сможет. Синий Селезень продаст женщину. Возможно, капитан Гас и отберет ее назад, если его индейцы не прикончат. Я бы тут не стал биться об заклад.
— Я бы стал, будь у меня деньги, — упрямился Дитц. — У мистера Гаса все будет в порядке.
— Мне кажется, индейцев осталось совсем мало, — заметил Калл.
— Есть еще молодые бандиты, — продолжал По. — Синему Селезню всегда удается их найти. llano — оно большое.
Он был прав. Калл вспомнил несколько случаев, когда ему приходилось туда забираться. Через день-другой люди начинали дергаться, так на них действовала пустота.
— Слишком уж много этого ничего, — так выразился Пи. Он повторял это по два или три раза ежедневно, как припев, а вдалеке мелькали и мелькали миражи. Даже человек, умеющий держать направление, мог по теряться там, где практически не имелось ориентиров. И редко встречалась вода.
— Я соскучился по Гасу, — заявил Пи Ай. — Все жду, вот он заговорит, а его нет и нет. Мои уши вроде как опустели.
Калл должен был признать, что и ему не хватает Августа и что он беспокоится. За те годы, что Калл знал Гаса, они каждый день по меньшей мере один раз спорили. Гас никогда не давал прямого ответа на вопрос, но на нем всегда можно было опробовать свое решение, если знаешь, как подступиться. Калл все больше и больше ощущал его отсутствие, хотя, к счастью, дела шли пока гладко — скот уже пообвык и не доставлял больших хлопот. Ребята по большей части вели себя прилично, во всяком случае, спорили и раздражались не больше членов любой другой команды. Погода стояла идеальная, вода имелась в изобилии, а весенняя трава служила прекрасным кормом скоту.
Больше всего Калла мучила мысль, что он допустил, чтобы Гас поехал один выполнять работу, которая могла оказаться ему не по зубам, работу, которую они обязаны были доделать вместе. Часто днем он ехал впереди стада и посматривал на северо-запад, надеясь заметить возвращающегося Гаса. Все чаще ему приходило в голову, что Гас, возможно, погиб. Много людей просто исчезали в llano, умирали где-то и оставались лежать непогребенными, а кости их растаскивали звери. Разумеется, Гас по-своему был человеком знаменитым. Если Синий Селезень убил его, то у него могло возникнуть желание похвастаться, так что рано или поздно слух должен дойти и до них. Но что, если его убил какой-нибудь молодой бандит, который и понятия не имеет, кто он такой? Тогда Гас просто исчезнет.
Мысль о том, что Гас мертв, стала угнетать Калла. Он думал об этом по нескольку раз в день, что приводило его в странное состояние. Они почти не поговорили перед отъездом Августа. Ничего не сказали друг другу. Он пожалел, что они не обсудили некоторые вещи. Разумеется, от смерти ждать уважения не приходится. Люди умирают, где придется, вне зависимости от того, завершены их дела или нет. Но его преследовала мысль, что вот Гас уехал и может не вернуться. Он наблюдал за растянувшимся по прерии скотом, и все казалось ему бесполезным и даже абсурдным. Иногда ему даже хотелось распустить весь скот, расплатиться с работниками, взять с собой Дитца, Пи Ая и, может, мальчишку и отправиться искать Гаса, пока они его не найдут.
Команда вернулась из Форт-Уэрта в подавленном состоянии с похмелья. Голова у Джаспера Фанта так раскалывалась, что он не мог ехать верхом, слез с лошади и последние две мили прошел пешком, время от времени останавливаясь, чтобы поблевать. Он пытался заставить остальных ребят подождать его, уверяя их, что в таком состоянии его спокойно могут ограбить и избить, но товарищи остались равнодушными к его судьбе. У них у самих разламывалась голова.
— Можешь хоть в Китай топать, мне плевать, — заявил Нидл, выражая мнение всех остальных. Они по ехали дальше, оставив Джаспера передвигаться самостоятельно по мере сил и возможностей.
По Кампо предвидел, в каком состоянии они вернутся, и приготовил для них сюрприз — сладкий напиток из ежевики, которую он сам насобирал.
— Сахар помогает при похмелье, — объявил он. — Пейте побольше и немного полежите потом.
— Джаспер, что, уволился? — поинтересовался Калл.
— Да нет, он выворачивается наизнанку где-то по дороге от города сюда, — объяснил Соупи Джонс. — Последний раз, когда я его слышал, мне показалось, что он собирается выблевать свои носки.
— Что нового насчет Джейка? — спросил Калл. Вопрос вызвал целую серию злобных взглядов.
— Этот наглый сукин сын, — высказался Берт Борум, — вел себя так, будто никого из нас не знает.
— Сказал мне, что от меня навозом воняет, — пожаловался Нидл. — Он там играл, а возле него шлюха крутилась.
— Нельзя сказать, чтобы он скучал по той, что украли, — заметил Соупи.
Наконец приплелся Джаспер Фант. Все стояли и усмехались, хотя он понять не мог, по какой причине.
— Видать, тут произошло что-то позабавнее того, чем я занимался, — сказал он.
— Да многое забавнее, чем блевать, — заметил Пи Ай.
— Джаспер прозевал пойло, вот в чем смех, — объяснил Аллен О'Брайен, который и сам не чувствовал себя уж очень хорошо. — Я как-то лучше переносил похмелье дома, в Ирландии, — сказал он. — Разумеется, там оно меня каждый день мучило. Здесь у меня мало практики.
Джаспер понял, что прозевал напиток из ежевики, который до смерти любил, и даже пригрозил уволиться, раз они такие свиньи. Но был слишком слаб, чтобы привести свою угрозу в исполнение. По Кампо заставил его съесть большую ложку патоки в качестве лечения от похмелья, а остальные тем временем отправились поднимать скот.
— Полагаю, следующее развлечение нас ждет на старушке Ред, — проговорил Диш Боггетт, занимая свое место впереди стада.
60
Не успел окружающий мир как следует подсохнуть и стать приятным, как снова, неожиданно для Ньюта, опять полило ручьем. За два дня до того, как они вы шли к Ред-Ривер, на северо-западе заклубились черные тучи. Утром еще было по-весеннему свежо и чисто, а к середине дня весь мир наполнился водой.
Два часа лило как из ведра, даже стадо нельзя было разглядеть. К тому времени они вышли уже на равнину без единого дерева. Только земля и небо, спрятаться некуда. Они, как могли, разбили лагерь, и По Кампо вливал в них горячий кофе литрами, но все равно ничего хорошего от предстоящей ночи ждать не приходи лось. По и Дитц, признанные авторитеты по части по годы, посовещались и пришли к выводу, что не могут сказать, когда кончится дождь.
— Думаю, что на неделю вряд ли затянется, — заявил По Кампо, не обрадовав никого таким прогнозом.
— Черт, если будет поливать неделю, все реки превратятся в океаны, — посетовал Джаспер.
Всю ночь они пасли стадо, но вовсе не потому, что оно нуждалось в каком-то особом пригляде. Просто верхом было суше, чем в грязи на земле. Ньют уже начал думать, что зря они уехали из Лоунсам Дав, если все время будет так мокро. Он вспоминал сухие и жаркие дни в Лоунсам Дав. Он и Мышь кое-как перебились ночь, но к утру Ньют потерял всякий интерес к жизни.
Следующий день был не лучше. Небо свинцовое, и мистер Гас не вернулся. Он уже так давно уехал, и Лорена тоже. Диш Боггетт все больше нервничал и взял за привычку время от времени делиться с Ньютом. Ньют с уважением относился к его чувствам, тогда как все остальные совершенно недвусмысленно насмешничали.