— Халат? — перебила Салли.
— Мне так показалось, но…
— Минутку. — Она быстро встала и взяла пиджак, который был на нем вчера вечером. Салли показала ему рукав: — Откуда это?
Она ткнула пальцем в пятно ярко-желтой краски на локте твидового пиджака. Корнелл вспомнил, что вчера вечером вымазал руку краской в лодочном сарае.
— Из Оверлука, — ответил он. — Там, видимо, что-то недавно красили.
— Это не бытовая краска, — возразила Салли. — Такими пользуются художники. Желтый кадмий, или я напрасно баловалась живописью столько лет. Откуда она могла там взяться?
— В поселке хватает художников, — сказал Корнелл. — Целая колония.
— Вот именно. И один из них был вчера в Оверлуке. — Но…
— Ты же сказал, что видел кого-то в халате. — Она с победным видом смотрела на него. — Ну и?…
— Что ж, это не лишено смысла, — согласился он.
— Конечно, не лишено. В студии Ивана Рулова на Мейн-стрит вчера была вечеринка. — Голос Салли звучал возбужденно. — И кто-то вполне мог воспользоваться воздействием водки на окружающих и незаметно нанести визит Джейсону Стоуну!
Мы не знаем зачем, но можем выяснить. Кто и зачем. Это лучшая отправная точка, которую мы пока имеем.
VIII
Корнелл посмотрел на залитую солнцем площадку перед домиком. Неподалеку стирали две женщины. По пыльной, с глубокими колеями дороге проехал громыхающий «форд» и повернул в направлении бара Келли. Бар был открыт в ожидании полудюжины мужчин, околачивающихся на устричных пирсах. «Форд» остановился перед баром, из него вылез толстый мужчина в пыльной белой шляпе и мешковатых брюках, поддерживаемых широкими подтяжками. Мужчина кинул взгляд на сверкающую гладь залива и вошел в бар. В этой мирной утренней сценке не было ничего подозрительного.
Сзади прозвучал твердый голос Салли:
— И не думай, Барни. Тебе нельзя идти в поселок среди бела дня.
— Тогда кто проверит художника, о котором мы говорили?
— Я, — ответила Салли. — Пока меня не заметил Джонни Экорн, я могу ходить где угодно, не вызывая никаких подозрений. Всё равно кто-то должен следить за развитием событий, а Хэннинген проникся ко мне лучшими чувствами.
— Хэннинген?
— Местный полицейский, приятель Гутси. Он просто обожает всё объяснять таким дурочкам, как я, — произнесла Салли, копируя южный акцент.
Корнелл нахмурился:
— Я не хочу, чтобы ты влипла из-за меня, Салли.
— Это мое дело, — возразила она. — И ничего со мной не случится. Это тебе нужно быть осторожнее. Если тебе так необходимо выйти, не отходи от кемпинга. Здесь на тебя никто не обратит внимания.
Через полчаса Салли села в автомобиль. Её волосы поблескивали на солнце, голубая ленточка в них была под цвет глаз. Машина выехала на грунтовую дорогу, и из-под колес поднялись клубы пыли. Когда звук мотора затих в лесу, Корнелл ощутил внутри пустоту.
Впервые за последние дни он оказался в полном одиночестве. Он решил убрать со стола после завтрака. Проходя мимо зеркала, Корнелл взглянул на себя. Ну что ж, решил он, вполне подходяще: зеленые пальмы на рубашке, мешковатые брюки цвета хаки. В темных очках он сойдет за туриста.
Он выкурил сигарету, вымыл кофейник. Салли забыла купить бритву. Возможно, у Келли продавали разные мелочи, необходимые обитателям домиков. Он понял, что просто ищет предлог, чтобы выйти из дома, и решил, что никакого предлога не надо. Ничего не случится. К тому же в баре, наверно, есть радио, и он сможет узнать, как обстоят дела.
Корнелл поставил на место кофейник, вытер руки и заглянул в свой бумажник. Денег хватит на неделю. Он достал свое водительское удостоверение и визитные карточки, разорвал на мелкие кусочки и спустил в туалет. Потом вышел из дома.
Две женщины уже закончили стирать и теперь разговаривали, стоя в тени под деревом. Одна из них улыбнулась ему. Корнелл сунул руки в карманы и не спеша направился к бару. Было жарче, чем он предполагал, и на спине под пестрой рубашкой выступили капельки пота.
На крыльце дома возле входа в кемпинг сидел длинный тощий мужчина с круглым, как футбольный мяч, животиком. Он задрал ноги на перила; в кресле-качалке сидела маленькая усталая женщина и чистила горох. Мужчина заговорил довольно громко, Корнелл почти прошел мимо, когда сообразил, что к нему обращаются.
— Мистер Смит!
Мужчина явно имел в виду его. Повернувшись, Корнелл перешел дорогу и подошел к крыльцу:
— Доброе утро.
— Доброе утро, мистер Смит, — сказал мужчина. — Я — Келли.