– У меня тоже.
– Может, закроемся на пасхальные каникулы? Я предупрежу Алену, пусть вывесит на двери объявление, мол, закрыты в связи с майскими праздниками.
– Устраивает.
Глава 5
Я надеялась, что в субботу утром в общежитии наверняка кто-то будет, с кем можно поговорить об Ане. Щегловой. Выгуляв собаку и наскоро собравшись, я взяла шампунь от блох и пошла к Алине. Живет она на соседней улице, и весь путь занял у меня не больше десяти минут.
– Так рано? – позевывая, спросила Алина.
«Рано! Я могла и в шесть прийти, но тебя пожалела», – мысленно ответила я и, не отвечая на ее вопрос, протянула собачий шампунь:
– Вот!
– «Дружок», – прочитала Алина. – Это хорошо. Заходи, чаю выпьем.
В проеме дверей кухни показался Густав. В халате Алининого мужа он выглядел смешным и нелепым, вещичка была ему маловата: из коротких рукавов торчали волосатые руки, на животе халат не запахивался, а держался исключительно на узле, завязанном на самых кончиках пояса.
– Это тебе. Дезинфицирующий шампунь. Марина принесла, – внятно отчеканила Алина.
Густав взял бутылку и стал разглядывать собачью морду, смотревшую с этикетки.
– А почему здесь нарисована собака? – спросил немец.
– Это мужской шампунь, – пустилась в объяснения Алина. – И собака нарисована мужского пола. Неужели не понятно? Чтобы ты уяснил, в русском языке есть много слов и выражений, употребляемых в переносном значении. Например, в данном случае мужчина с высокой сексуальной потенцией называют «собакой», но в мужском варианте.
«Кобелем», – догадалась я и восхитилась Алининой логикой. Что-что, а вешать лапшу на уши она умеет.
– Я знаю, это слово «кобель». А как называют таких женщин? – поинтересовался Густав с целью пополнить свой словарный запас русского языка.
– Каких таких?
– Ну, любвеобильных.
Вспомнив аналог слова «кобель» женского рода, Алина решила Шульцу его не раскрывать и вслух сказала:
– В русском языке, если мужчина хочет женщину называть нежно, употребляет такие слова: «рыбка», «киска», «птичка», «зайка».
– О, я знаю, у вас песня есть «Зайка моя».
– Вот-вот! Все из этой оперы.
– И что, ты хочешь сказать, что этот шампунь как «Виагра»?
– Ну, не знаю, видишь, написано «2 в 1», не исключено, – замялась Алина, покрываясь стыдливым румянцем.
Я посмотрела на часы, нам пора было отправляться, а хотелось еще задать Шульцу пару интересующих меня вопросов.
– Густав, скажите, вы помните, что произошло прошлой ночью?
– Нет, мне стыдно признаться, но я был сильно пьян. Олег положил меня в палатке, и я заснул. Утром я их звал, никого не было. Я выпил пива и заснул опять, очнулся в грязной комнате с маленьким окошком в клеточку, то есть в решетку. Я лежал на деревянных досках в компании чужих мужчин. Они так на меня странно смотрели, что-то спрашивали, но это был какой-то другой русский язык, я ничего не понимал. Меня почему-то называли животным. Не вспомню слова, но это какое-то не очень симпатичное животное, вонючее и с рогами. Почему вонючее? Почему с рогами? У меня нет рогов! Потом меня вызвал полицейский, но я ничего не смог ему толком объяснить, я ничего не помню. А потом приехала Алина и забрала к себе.
– Ты ее вспомнил?
Густав замялся, Алина гневно сверкнула глазами в мою сторону и выжидающе посмотрела на Шульца. Под ее тяжелым взглядом Густав быстро залепетал:
– Я так ей благодарен, так благодарен! О, моя спасительница! – он припал к Алининой руке, покрывая ее от кончиков пальцев до локтя поцелуями. Алина закатила глазки, изобразив на лице самое сладострастное выражение, какое только смогла придумать. Более противной сцены мне в жизни видеть не приходилось.
Я проглотила собравшуюся во рту слюну, сплюнуть было как-то неудобно, и спросила:
– Густав, а эта девушка Аня, как вы с ней познакомились?
– Ее привел Олег. Хорошая девушка, добрая, сердечница.
– Сердечная, – поправила я Шульца.
Алина скривилась и поторопилась закончить беседу.
– Неужели ты не видишь, твои вопросы доставляют Густаву нестерпимые страдания? Я стараюсь вычеркнуть из его памяти эти негативные воспоминания, а ты не даешь ему забыть трагедию прошлой ночи. Надо тебе ехать – поехали.
Она стала теснить меня с кухни, дотолкала до прихожей и обернулась к Шульцу:
– Дорогой, мы сейчас убегаем по делу, а ты поэкспериментируй с шампунем, только подольше подержи на голове и… – она окинула взглядом волосатое тело немца и добавила: – И, если хватит, весь намылься и минут десять пену не смывай.
Учебные корпуса Института легкой промышленности находились в центре города, а общежитие располагалось на краю света. Как бедные студенты добирались на лекции уму непостижимо. Дорога в центр занимает полтора часа, плюс к этому пересадка. Утром, в час пик, протискиваться в автобус, потом пересаживаться на троллейбус. Кошмар! Нам с Алиной оставалось только пожалеть бедных студентов.