Во мне поднимались эмоции и возбуждение, становясь все более сильными. Кожа горела огнем. Миллион нервных окончаний зудели под кожей одновременно. Румянец заливал все тело. Но он не останавливался, доводя меня до исступления. И прижимая меня к стене, где любой мог увидеть и понять, что он со мной делает, почему-то именно это меня еще больше возбуждало.
— Боже. Господи. О боже, — стонала я, чувствуя, как все встает на свои места.
— Кончи для меня, — прорычал он мне на ухо.
И в этот момент я увидела звезды. Хотя мы находились в помещение, но я увидела ночное парижское небо. Моя киска с жадностью пульсировала вокруг его пальцев. Экстаз пронзал насквозь. Перед глазами все стало расплывчатым и странным.
— Нам нужно уйти отсюда, — произнес Пенн.
— Угу.
— Пойдем ко мне домой.
— Я…
У меня не было слов. Я все еще приходила в себя от лучшего оргазма в своей жизни, если учесть, что раньше секса у меня никогда не было. Может стоит согласиться... остаться с ним?
— Натали, — сказал он серьезным голосом, — ты пойдешь со мной?
И этот момент был для нас неизбежным.
— Да.
8
— Вино? — Спросил Пенн, когда мы пришли к нему домой.
Я с трудом сглотнула и кивнула.
— Звучит великолепно.
Все было хорошо, когда мы вернулись в клуб, и ушли, но теперь я задавалась вопросом — «Какого черта, я здесь делаю?». Он жил через три от дома Эми. Оказывается, мы все лето прожили почти рядом друг с другом. И вот теперь я была у него. В его квартире, испытывая беспокойство и страх.
Я же ему не сказала?
Я не собиралась выставлять напоказ тот факт, что была девственницей. И начать разговор с этой фразы, чтобы как-то сообщить ему, тоже было не совсем уместно. Эми бы точно, как-то вышла из этой ситуации, но не я. Не зная, как сообщить ему об этом в данную минуту. Я же не могла вот так просто ему сказать: «Эй, постскриптум, я девственница!»
Он даже не знал сколько мне лет, а мне было восемнадцать, и я находилась с Эми этим летом в Париже после окончания школы. Обычно я предполагала, что всем этим поделюсь со своим парнем, я имею в виду, с парнем, с которым буду встречаться, который станет моим первым парнем. И все же я находилась в квартире, почти незнакомого мужчины, который настолько хорошо чувствовал и знал меня, но при этом совсем не знал сколько мне лет, даже не знал моей фамилии.
Черт побери, я начала так нервничать.
— Эй, — позвал Пенн, протягивая мне бокал вина. — Все в порядке?
Я взяла у него бокал и сделала большой глоток.
— Немного... нервничаю, если честно.
— Не нервничай, — сказал он с мягким смешком, помогая мне подняться.
— Я просто... — я запнулась, собираясь сообщить ему, но не могла подобрать правильных слов.
— Все хорошо. Тебе не нужно ничего говорить. — Он взял меня за руку. — Просто пойдем со мной.
Он вывел меня из гостиной, провел по коридору, мимо лифта, которым мы воспользовались, чтобы подняться на верхний этаж, и подвел к закрытой двери в конце коридора. Он открыл дверь и включил лампу, это явно была его спальня, оформленная в нейтральных бело-голубых тонах, с большой кроватью, занимающей большую часть пространства, если не считать заваленного бумагами письменного стола. Его блокнот лежал поверх стопки книг на ночном столике. Это место было безупречным, если не считать заваленного письменного стола и ночного столика. В отличие от той спальни, в которой я прожила все лето.
— Мне нравится твоя квартира. — Я сделала еще один большой глоток вина, и пройдя внутрь, стала осматриваться вокруг.
— Спасибо. — Он положил ключи на комод и снял пиджак, повесив его на спинку стула. Совершенно непринужденно. Он совсем не нервничал. Это был его дом, и он находился полностью в своей стихии.
Он нажал кнопку на колонке, достал из кармана телефон, чтобы включить музыку. Тихий голос Рэя Ламонтейн успокаивал мне нервы.
— «Такая простая вещь»? — Догадалась я. — Я люблю эту песню.
— Это моя самая любимая у него.
Он откинулся на спинку кресла и наблюдал, как я расхаживаю по его кабинету. Я расправила плечи и обошла его кровать.
— Мне нравится еще «Укрытие».
— Это классика.
— У тебя хороший музыкальный вкус, — заявила я ему. — Есть что-нибудь такое, в чем ты не силен?
Он усмехнулся.
— Все зависит от того, кого ты будешь спрашивать об этом.
Я тихонько рассмеялась и сбросила туфли. И была рада, что наконец-то от них избавилась.
— Лгунишка.
— Я мастер во многом, но уверяю тебя, есть много людей, которые думают, что я ни в чем не силен.
— Например? — Я взглянула на него, приподняв бровь.