«Надо быть крайне осторожной», — мелькнула мысль.
И снова потекли секунды. Диван больше не колыхался, очевидно, платок, уняв дрожь, пытался в темноте уследить за ее реакцией. На ее руку легла рука. Она попыталась высвободиться, но не тут-то было. Пальцы сильнее сжали ее запястье. Послышалось учащенное дыхание, громом отдававшееся в ее висках.
— Не верю, не верю! — с трудом произнесла она. — Запугать меня хочешь…
— С какой стати мне врать! Могу и показать. Ну так как — согласна?
В голосе прозвучала угроза.
— Но я ведь… я… — залепетала она, пытаясь сосредоточиться… — Я уж и не знаю… Как же тогда…
— Значит, отказываешься?
Ее захлестнул страх:
— Да не то что отказываюсь… Но ведь утром нагрянет полиция. Боюсь я; понимаешь? А вдруг не выдержу да и ляпну. С полицией ведь шутки плохи. Слушай, давай прямо сейчас позвоним, наберем 110 — и все дела!
— Ты что, сдурела?!
— Так уж не ты ли…
— Заткнись! Подробности тебе ни к чему. Узнала, что произошло, и хватит с тебя. Короче говоря, от тебя требуется только одно: забыть, что этой ночью встретилась со мной в туалете.
«Если проговорюсь, — подумала она, — нас обоих замучают вопросами и допросами. А промолчать — это не преступление. Никто ведь не знает, видела я или не видела кого-то ночью».
— Хорошо, я согласна. Обещаю: никому ни гугу. Сегодня ночью я крепко спала, ничего не видела и не слышала. Ну, давай! — И она протянула руку, надеясь получить деньги.
— Наконец-то! Так лучше и для тебя, и для меня. Да… путь к деньгам порой проходит по узенькому мосточку… Через несколько дней получишь свои пятьдесят тысяч.
— Как?! Разве деньги не сейчас? — забыв недавний страх, громко спросила она, а про себя подумала, что это пахнет надувательством.
— Ты что же думаешь, я всегда таскаю в кармане пятьдесят тысяч?
— Обманешь ты меня, вот что я думаю.
— Будут деньги, не беспокойся! Будут у меня, а значит, и у тебя. Не веришь? Могу доказать.
В правой руке неизвестного заиграл тонкий лучик света. Карманный фонарик. В форме пистолета.
— Так это у тебя не пистолет?
— Как видишь. Хорошая игрушка; не правда ли? Кое-кому для острастки. — Платок, кажется, усмехнулся, окончательно расслабившись.
Однако голос, как и раньше, оставался каким-то неестественным. Незнакомец не собирался открывать все свои карты.
— Вот смотри!
Под лучом мелькнул конверт, а вслед за ним появилась извлеченная из него бумага.
— Но это же…
— Вот именно. И еще… Да ты посмотри как следует!
Появилась еще одна бумажка.
— Что это?
— Вырезка из сегодняшней вечерней газеты.
— Да, теперь вижу. Из «Хокуто-ниппо»?
— Правильно. Как ты узнала?
— Тут с края остался кусочек карикатуры. Видела я эту газету, вот и вспомнила, — сказала она и, прочитав вырезку, добавила:
— А ведь здорово.
— То-то и оно, что здорово. Так что не сомневайся. Считай, пятьдесят тысяч у тебя в кармане.
И тут она спохватилась. Пройдут десять дней, и она окажется в дураках. У кого потребовать деньги?..
— Нет, так не пойдет!
— Это почему же?
— Потому что я тебя не знаю. Если заключаешь сделку, надо знать — с кем. А ты не открываешь лица.
— Не веришь, значит, что я выполню обещание?
— А ты представь себя на моем месте. Я соглашаюсь помочь, но не знаю кому. Лицо закрыто, голос какой-то утробный…
Не сказав ни слова, платок поднялся с дивана. Помедлил, словно решаясь на что-то.
— Я, пожалуй, к себе пойду, — произнесла она.
Первоначального страха уже не было. Не фонарика же бояться. Хорошо бы уйти. Только вряд ли ее выпустят.
— Ну что ж, иди. Показываться тебе я не собираюсь. Иди, иди, раз такая недоверчивая. Упрашивать не стану.
Но она не двинулась с места. Нет ли здесь какого-нибудь подвоха?
И словно подтверждая ее подозрение, платок добавил:
— Что ж ты сидишь? Уходи. Правда, у меня появилась одна мыслишка. Так что…
— Какая еще мыслишка?
— А-а, заинтересовалась?
— Убьешь меня, что ли?
— Убить ведь можно по-разному… — послышалось хихиканье.
Кромешная тьма. Неизвестность. Да еще этот гнусный смешок. Ее вновь охватил панический страх. А ведь и впрямь убьет!.. Черт с ними, с этими пятьюдесятью тысячами! Не было их у нее и не будет. А вот если она не согласится молчать, с ней могут сделать все что угодно…
— Советую как следует подумать. К твоей же выгоде.