— Думаешь сегодня никаких шансов нет? — Ника хотела бы, чтобы её голос был ровным и не выражал никаких эмоций, но на самом деле, она дико боялась оставаться в любом помещении, где нет людей, наедине с Марго, потому что могла бы поклясться, что не найдёт в себе сил остановиться во второй раз.
— Ты же видела сводку погоды. — Саша внимательно смотрел на подругу. — В такую грозу просто небезопасно выходить на воду, и ты знаешь почему.
— Знаю, — понимая безвыходность положения, ответила Ника. — Просто волнуюсь за девочек в лагере.
— Слушай, оставайтесь ночевать здесь, а я переночую в рубке. Если Алёна со мной свяжется, я тут же тебе сообщу, хорошо?
— Мне неудобно выгонять тебя из дома и заставлять ночевать в рубке. — Со смесью расстройства и заботы сказала Ника.
— Брось. Ты же видела, там тоже есть диван! И даже телевизор! — улыбнулся Саша.
— Спасибо тебе! — Ника погладила ладонь друга, лежащую на столе.
— Постарайся немного поспать. — Подмигнул он Нике и повернувшись к Марго, добавил, — сделай так, чтобы она не мельтешила как приведение, а поспала, ладно?
— Обещаю, она будет в постели до утра. — Ехидно улыбнулась Марго и горячо посмотрела на Нику.
***
— Здесь только одна кровать. — Оценила ситуацию Марго. Она все ещё боялась спросить, что чувствовала Ника к тому, что произошло между ними, боясь, что для неё это не больше, чем помутнение рассудка, стресс от грозы или ещё бог знает что. Меньше всего она хотела потерять тёплые отношения, которые только зарождались между ними, приняв дружбу и заботу за что-то большее. И потом, что «большее» могло быть между ними за два дня знакомства? Марго никогда не верила в любовь с первого взгляда. Взаимное притяжение - да, но не любовь. Это чувство требует времени... — Я могу не ложиться. — Констатировала она. — Ведь это не мне за руль завтра.
— Здесь определённо поместимся мы обе. — Резонно ответила Ника. Она не знала стоит ли обговаривать произошедшее и судя по тому, что сейчас сказала её спутница, это можно было списать на случайность. Марго определенно не планировала продолжения и это было к лучшему, потому что им вместе нужно было провести ещё пять дней, после которых, они возможно больше никогда друг друга не увидят. Ника не знала, что отозвалось в ней больнее, мысль о том, что ещё пять дней ей надо держать её страсть под контролем или что всё это имеет четкий, оговорённый конец.
— Я с краю, можно? — Марго посмотрела в окно на пелену дождя, думая, как всё невозможно запутано и не вовремя.
— Не вопрос. — Ника легла у стены, стараясь занять как можно меньше места. Внутри она дико злилась на явное нежелание Марго элементарно поговорить. Возможно они нашли бы что сказать друг другу.
— Спокойной ночи. — Почти прошептала девушка, ложась с краю, так, чтобы не касаться тела Ники, которую она безумно хотела сейчас, причём настолько, что даже если бы она окончила свои мучения собственноручно, то это едва ли помогло бы хоть на каплю. Было что-то в повадках этой девушки, в её манере говорить, вести себя, улыбаться, ёрничать, что влюбляло в неё мгновенно. То, что заставляло хотеть её каждую чёртову секунду. Это желание, от неминуемой близости их тел, отдавало почти болью.
— Спокойной. — Стараясь придать тону максимальную долю равнодушия, ответила Ника. Перед её глазами, словно немое кино, всплывали образы девушки, лежащей всего в нескольких сантиметрах от неё. Сначала картинка из инстаграма, на которой Марго выглядит настолько дерзко и одновременно холодно, что дыхание перехватывает. Такая городская, отстраненная, с нагло расставленными ногами в драных джинсах и рукой, покоящейся между ними. Дикая мужская энергетика от невероятно красивой женщины, такая, что, когда смотришь, хочется, чтобы она встала, сделала несколько настойчивых уверенных шагов в твою сторону и прижала тебя к стене, не оставляя ни единого шанса вырваться.
Потом напуганная Марго, похожая на ёжика, когда они только встретились. Вроде такая же наглая и дерзкая, а вроде потерянная, уставшая бороться с ветреными мельницами.
Потом она же, летящая на лонгборде, словно она и есть ветер, такая неуловимая, но тёплая и вместе с тем всё ещё опасная. И столько в ней природы, желания жить, способности видеть мир таким, каким люди уже давно отвыкли его видеть.
И трепещущая Марго, в её объятиях, такая хрупкая, позволяющая подойти близко, доверяющая.
Или вот сегодня, упрямая и сильная на вейкборде, такая смелая и умопомрачительно красивая, сосредоточенная и дурная, грациозная и живая. Способная очень по-детски открывать мир и радоваться ему, видеть его во всём многообразии. Эта девушка даже сама, кажется, не знала, сколько в ней жизни.
И эти пальцы. Тонкие, сильные и такие нежные, кожа до сих пор горела в местах, к которым она прикасалась и это было почти невыносимо.
Всё чего хотела Ника, это чтобы Марго хотя бы раз пошевелилась, дав ей понять, что не спит, что к ней можно прикоснуться, почувствовать какая она, как девушка. Какая наощупь её кожа, как она стонет, когда ей хорошо, как она дрожит в предвкушении оргазма.
Но, как на зло, Марго лежала неподвижно и, кажется, почти не дышала.
***
23 июля 2019 года 10.15
«Заметки беглянки».
Третий день моего пребывания здесь и меня разрывает от ощущений, которые колеблются от безумного счастья до желания закончить всё это, и сбежать обратно в понятные и комфортные условия. Дома, в городе, всё так ясно выстроено. Я точно знаю кто я и что мне нужно делать. У меня нет этого смятения и чувств, лишающих меня земли под ногами. Здесь я совершенно не знаю себя, своих реакций. Я пытаюсь угадать, выяснить кто я теперь, чего хочу, кем явлюсь, если у меня отобрать всё, чем я себя определяла. Ведь это, наверное, и есть самое искреннее. Самый точный ответ. Если выдернуть человека, лишить его всего, что его окружало и поместить в совершенно естественные жизненные условия, оставить наедине с собой, без привычных оптик, через которые он смотрит на мир, отобрав у него определение понятий «как правильно, а как нет», «что хорошо, а что плохо», «что уместно, а что неприемлемо», то ему самому многое о себе открывается. Я не уверенна, что этого хотела, когда ехала сюда, хотя и боялась, что именно так получится. Что в целом нуждалась в знании того кто я, что для меня в самом деле честно. Иногда хочется вылезти из себя вон, из всех этих условностей, которые здесь не работают. Мне тошно от того, кем я была, и я не уверенна, что способна вытянуть жить той, кто я есть здесь. Я не знаю, что будет, если я брошу всё, что делала и займусь тем, чем вдруг занимаюсь здесь. Почему во мне вот так не совмещается всё это, как в моей новой знакомой, о которой стоило бы написать книгу, а не пару дорожных заметок. Столько в ней равновесия, живости. В отличии от меня, в ней нет сотни перегородок, разделяющих её на сотни разных людей. Она целая, сочетающая в себе всё, что я никогда не умела. Если бы мы были квартирами, то я была бы старой хрущёвкой с текущими трубами, пятнами на старых обоях, заклеенных новыми, но всё равно проступающими во время затяжных дождей, и темной комнатой, где пылятся вещи, которыми никто уже никогда не воспользуется. Где кухня для того, чтобы готовить, спальня, чтобы спать и есть в ней ни за что нельзя, без видимых причин. Просто нельзя. Ванна, для того, чтобы быстро смыть с тела усталость и пот, а не для других, непредусмотренных застройщиком, функций. В тот момент, когда Ника — это огромная квартира-студия, в которой светло, свободно и можно пить кофе, лёжа в джакузи, а потом просто стоять у огромных окон и смотреть на мир. Или даже смотреть на этот самый мир прямо из ванной, с неизменным кофе в руке. Ничего не запрещено, всё предусмотрено. Если снести перегородки в моей маленькой квартирке, то она рухнет, если возвести перегородки в её, она потеряет весь свой естественный шарм и погибнет. Мы просто противоположности. Они притягиваются да, но никогда не создадут ничего стоящего, потому что это как две не пересекающиеся прямые. И от этого как-то особенно гадко. А ещё всё время, что я здесь, мне то страшно, то стыдно за свою старую отделку. Я просто пытаюсь оставить себя в покое, не трогать, пока в этом нет особой необходимости. Пусть всё течёт как течёт, может куда и вынесет.