Сегодня он уже не кажется мне таким грозным, как вчера. Наверное, за сутки я успела привыкнуть к его внешнему виду.
Я нахожу его привлекательным. Чертовски привлекательным.
Сильный и высокий, как титан. Ярко выраженная челюсть, массивная шея, переходящая в широкие плечи. Легкая небритость и короткая стрижка придают ему невозмутимую серьезность. А самая яркая деталь — соблазнительная ямочка на подбородке — визуально смягчает шрам и делает его еще привлекательнее.
От него исходит мощнейшая энергетика. Сбивающая с ног.
Он зверь. Прирожденный хищник.
И его волчьи, голубые глаза с огромными радужками видят меня насквозь. Видят все мои страхи, нутро, всю мою душу.
Но сегодня под этим рентгеновским взглядом я не ощущаю себя препарированной под микроскопом.
Сегодня его глаза излучают тепло. Каждая клеточка моего тела наполняется теплом, пока он стоит в дверном проеме и смотрит на меня.
Мне порой так не хватало этого — банального человеческого тепла.
— А, уже проснулась, — рокочет его бас, и он смотрит на меня, не скрывая своего любопытства.
Я смаргиваю пелену задумчивости и, переминаясь с ноги на ноги, киваю.
— Ага.
Неловко, что он застал меня в гостиной.
Я не знаю, разрешено ли мне покидать комнату, когда в доме никого нет, кроме собаки, которая сейчас вьется вокруг хозяина, выпрашивая ласку. А хозяин ее безжалостно игнорирует.
— Завтракала?
— Еще нет.
Нахмурившись, Назар бросает взгляд на часы.
— Тогда идем обедать! — звучит не как приглашение, а как приказ.
К его командирскому, леденящему тону еще нужно привыкнуть.
— Сейчас, только в ванную на минутку отлучусь.
Через десять минут я захожу на кухню, вдыхая восхитительный аромат запеченной картошечки и тушеного мяса с овощами, аккуратно разложенных по тарелкам. Выглядит аппетитно. Кусочек к кусочку. Словно шедевр искусства, созданный знаменитым кулинарным блогером.
Назар сидит за столом неподвижно. К еде не притрагивается. И глаза его больше не излучают тепло.
Неужели я что-то натворила?
Становится не по себе. Я ведь заставила его ждать.
Быстро занимаю место за столом, хватаю вилку и нож и скрещиваю их над головой.
— Приятного аппетита! — получается слишком театрально, как боевой клич.
Тем самым я надеялась разрядить обстановку и вызвать у Назара хотя бы подобие улыбки, но тщетно.
Угрюм, как старик у разбитого корыта.
— Готовить умеешь? — спрашивает Назар, накалывая на вилку кусочек мяса.
— Умела… когда-то. Не так вкусно, конечно, — говорю неуверенно.
— Теперь у тебя будет много времени. Попрактикуешься недельку-другую, и доведешь свои умения до идеала, — намекает он на то, что я попала не в санаторий.
Этого зверя нужно кормить досыта, а ест он, как я погляжу, за троих.
Я не против. Мне будет приятно ухаживать за ним. Иначе отплатить ему за помощь и доброту я не смогу.
Едим в тишине. Лишь приборы изредка звякают о керамику.
Стараюсь жевать как можно тише, чтобы лишний раз не сталкиваться с его взглядом исподлобья. Иногда он смотрит на меня так, словно в чем-то подозревает.
Пообедав, Назар загружает посуду в посудомойку, а я протираю стол. Как только он поворачивается, я понимаю, почему его взгляд казался мне подозрительным.
— И кому ты звонила? — от его вопроса внутри все сжимается.
— Извините, что воспользовалась телефоном без спроса. В следующий раз я…
Назар обрывает меня на полуслове, приблизившись на расстояние вытянутой руки.
— Я разве запрещал тебе пользоваться телефоном? Я всего лишь спросил: "Кому. Ты. Звонила?"
Сглатываю вязкую слюну.
Вообще-то, я не собираюсь лгать. Но на всякий случай отвожу в сторону глаза.
— Домой.
— В дом, в котором ты была прописана? — указательным пальцем он поднимает мой подбородок, прищуривается, пытаясь что-то прочесть в моих глазах. Я неубедительно киваю, пока он не добрался до содержимого моей души. — Что заставило тебя оттуда выписаться?