Брови Люсьена удивленно поползли вверх. Сможет ли он использовать это, чтобы засадить Марсдена за решетку?
– А они знают его имя? Могут его описать?
– К сожалению, ни один из тех, с кем я говорил, не видел его лица. Но, думаю, это мог быть только Марсден.
– Конечно, – сказал Люсьен. – Но мы не сможем ничего доказать. Свидетельства голодранцев из Ист-Энда, даже если они укажут на «разодетого господина» пальцем, никто не примет в расчет.
Найлз кивнул.
– Тот человек сказал, что им велели забить камнями твою жену. Забить до смерти.
– Господи, какое безумие! – воскликнул потрясенный Клейборн.
– И да, и нет. Это, конечно, безумно, но вполне логично. И замечательно характеризует графа, – заметил Найлз. – Гнев толпы – вещь достаточно распространенная. Такие преступления ненаказуемы. Нельзя повесить толпу, а ты никогда не докажешь, что их кто-то нанял.
Люсьен громко выругался и поклялся засадить Алистера в тюрьму до конца его дней.
Глава 16
– Леди Харкорт пришла повидаться с леди Дейнридж, милорд, – объявил Холфорд.
Люсьен отставил в сторону бокал бренди и взглянул на каминные часы. Уже восемь. На два часа позже, чем принято наносить визиты. Мысль об этом встревожила его.
– Скажи ей, что моя жена спит и, если ей угодно, сама придет к ней завтра утром.
– Не нужно мне ничего говорить. – Из-за двери показалась худощавая пожилая женщина с седыми волосами, уложенными в высокую прическу. На ней было шелковое платье ярко-голубого цвета. – Столь позднее свидание с мужчиной считалось неприличным и в мое время, но, учитывая, что я в два раза старше вас, не думаю, что кто-то осудит меня за этот визит. Даже в такой час.
Люсьен наклонился и поцеловал морщинистую руку. Он воспользовался этим, чтобы спрятать невольную улыбку.
– Прошу вас, входите, – сказал он.
– Уже почти вошла, – пробормотала леди Харкорт, втягивая за собой длинный шлейф.
Люсьен закашлялся, чтобы не рассмеяться в голос, и пригласил бабушку своей жены сесть на диван перед камином.
– Хотите чаю? – предложил он. – Или, может быть, вина?
Она посмотрела на бокал, стоявший на его письменном столе.
– Я бы не отказалась от капельки бренди, – сказала она, с вызовом приподнимая одну бровь.
Люсьен проглотил слова о том, что леди не пьют крепкие напитки, и подал ей вина. Несомненно, она была гораздо менее привержена правилам, чем ее внучка. Поставив перед ней поднос с напитками, он сел рядом.
– К сожалению, Серина спит.
– Очень хорошо, молодой человек. Я говорила с ней несколько дней назад, сразу после вашей свадьбы. А теперь хочу поговорить с вами.
Улыбка медленно сползла с его лица.
– О нашем браке, насколько я понимаю? – спросил он, мысленно готовясь к спору.
Она сухо кивнула:
– Простите старой женщине ее ворчливость, но разве вы не могли подождать пару месяцев, прежде чем вести бедную девочку к алтарю? Несколько недель – это же просто неприлично.
Удар ниже пояса. Люсьен сделал большой глоток из своего бокала.
– Ей было опасно оставаться в своем доме. Марсден грозился ее убить.
– Он действительно опасен, но Серина могла нанять кого-нибудь для своей защиты и дождаться окончания траура.
Так как пожилая леди решила говорить прямо, Люсьен ответил ей тем же.
– Не хотелось бы затрагивать столь деликатную тему, – сказал он, подаваясь вперед, – но ваша внучка носит под сердцем моего ребенка. А я не хочу подвергать риску ни ее жизнь, ни жизнь ребенка. Думаю, вам нечего на это возразить.
Леди Харкорт вздохнула:
– Да, Серина очень дорога мне, и я давно жду от нее правнуков. Но вы сделали ее мишенью для сплетен, а ей очень тяжело смириться с этим. Все слишком сильно напоминает те скандалы, в которых была замешана ее мать.
Снова разговоры о матери. Да что это значит? Никакие сведения о ней не могли изменить его желания жениться на Серине, но все же следовало выяснить, о чем идет речь.
– Серина говорила о ней, но я совершенно ничего не знаю ни о каких скандалах.
Пожилая дама сняла невидимую пылинку со своего платья.
– Откровенно говоря, моя дочь была испорченным созданием. Думаю, я дала Абигайль слишком много свободы. Она обожала быть в центре внимания и упорно этого добивалась. – Леди Харкорт тяжело вздохнула. – Кокетство мамочки Эбби казалось просто смешным. Но когда она выросла и вышла замуж, все это превратилось в настоящий кошмар.
Люсьен нахмурился:
– Извините, но как кокетство или флирт могут стать причиной скандала?