Сейчас обнаженным стоя перед зеркалом, я с отчаянием смотрел на уже начавший немного выпирать живот и постепенно набухающую грудь. Из-за природной худощавости происходящее было заметно ещё сильнее. Уже сейчас было понятно: плод будет огромным.
Уже прошёл месяц с того ужаса, если от него не избавится сейчас потом, для тела, последствия будут катастрофическими. Единственное что я знал, чтобы произошёл выкидыш надо тело ввести в сильное состояние шока.
Для начала попробуем сильное переохлаждение. Лекари если что меня вытащат без проблем, но вот для плода уже будет поздно.
Хотя мне и не хотелось, но я полез в заполненную ледяной водой и льдом ванную. Ноги сразу же стало сводить и ломать от холода. Резко выдохнув, я сел полностью в ванную. Дышать не получалось, но я был твёрд в своём намерении.Лед для меня теперь твердо ассоциировался со смертью.
Постепенно пришла боль от переохлаждения, судороги скручивали тело, и даже если бы захотел, выбраться я бы уже не смог.
Черт, этот способ слишком экстремальный, как бы самому коньки не откинуть. Этого повтора я не желал.
Сознание медленно начало затухать и живот словно ножом полоснуло. Не выдержав, я заскулил, кажется, помогло, но как же больно.
Резко, с грохотом распахнулась дверь. Мое тело вытащили из ледяной воды и меня словно закинуло в лаву, будто огонь потек по венам.
- знаешь, малыш, я мог многое тебе простить, но не вред своему телу. - словно набатом в моей голове звучали тихие слова. - я покажу тебе, что тебя ждёт после того, как ты избавишься от ребёнка. Смогла понести от меня один раз, сможешь и второй, вот только уже без поддержки группы первоклассных целителей.
В словно в подтверждение своих слов, он ворвался в мое тело. Было ощущение, что меня сейчас разорвёт. Как женщины могут получить от подобного удовольствие?
Бессильным скулёж разрывал горло, а лоно словно таранило огромной кувалдой, которая двигалась словно поршень.
В какой-то момент, все прекратилось. Его член ещё раз зашёл в меня на полную мощность и начал подрагивать, изливаясь в меня.
Вот только, после этого пытка продолжилась, хоть и было уже легче. Его семя работала как смазка, обильно смочившая стенки лона.
Так произошло ещё раза три.
Обессилев, я лежал в его объятьях тряпичной куклой, сил не было даже на скулёж. На поцелуи, сильные укусы и шарящие по моему телу руки, совершенно никак не реагировал. Но, кажется,ему и не нужен был мой ответ. Порыкивая, он с силой вбивался в меня, держа зубами, как кабель суку, за загривок, раз за разом прокусывая нежную кожу на шее, а потом зализывая укус. Кажется, я несколько раз успевал потерять сознание, и снова возвращался, а пытка все продолжалась.
Такими темпами, он сам убьёт своего ребёнка.
Наконец, он затих, сжав меня в своих руках и продолжая оставаться во мне.
- так будет каждый раз, пока ты снова не понесёшь от меня. Я буду насиловать тебя часами, полностью наполняя своим семенем. Ты подаришь мне детей, за каждый раз, когда ты будешь пытаться с собой покончить или навредить нашим детям, за каждый такой раз, ты будешь обязана родить мне ещё одного. - от его слов хотелось удавится. - с этого момента ты круглосуточно будешь под надзором, а ночью будешь спать со мной, заполненная мной.
Хрен этому ублюдку, а не моя покорность!
Но, проснувшись утром от мягких покачиваний за моей спиной и в моем лоне, я будто начал сходить с ума.
**
С того момента начался ад: я не мог и шагу ступить без его надзора. Рядом со мной не было ничего из колюще-режущего, даже кормил он меня с рук, не позволяя прикасаться к ножу или вилке.
Вокруг меня было огромное количество надзирателей, постоянно рядом находилось несколько лекарей.
Как-то стоя перед зеркалом, с омерзением смотрел на уже огромный выпирающий живот. Грудь стала словно две большие твёрдые дыньки, при нажатии из которых начинало течь молоко. И тем не менее, само тело оставалось очень худым, а на спине торчали рёбра.
Дверь в ванную открылась и вошёл он. Он очень любил наблюдать на мной обнаженной, постоянно трогал мою грудь и живот. С некоторого времени, приказал перед каждым помывом звать его. Он сам стал следить за чистотой моего тела, с каким-то даже маниакальным наслаждением намывая губкой с пеной меня. Часто это заканчивалось тем, что он опускал меня на четвереньки, проникая сзади.
Он больше не брал меня с силой, да и тело подстроилось под него, за столько раз. Но от этого было не менее мерзко. От его нежности и заботы хотелось удавиться.