- если ты сейчас же из меня не вылезешь, то мы оба умрем. Я-то, конечно, уже не против тебя, в обратном случае, хоть как-то отомщу твоему отцу, но неужели все мои мучения были зря?
Но от очередного витка боли я потерял сознание, даже не зная как скоро ко мне кто-то придет.
***
- только то, что они живы, спасает вас!
- хватит орать. - из сорванного горла вырвался только сипот, но даже и его услышали.
- Эма, очнулась! - рядом появилось его лицо, а по телу прошлось несколько диагностирующих заклинаний.
- покажи мне... - больше всего мне волновало сейчас... но вслух это сказать, как сдаться, полностью капитулировать перед врагом. - покажи мне то, из-за чего мне было так больно...
Словно что-то поняв, он лукаво улыбнулся и исчез из моего после зрения.
Осторожно приподняв меня, он положил мне в руки свёрток. Такой маленький, а заставил так меня мучаться. Такой тёплый, такой...
Завозившись, ребёнок мощно заорал, так словно его резали…
Испуганно отпрянув, я чуть не выкинул его, но он не дал этого сделать.
- тише, не бойся, он всего лишь хочет есть. - сев сзади меня, помог поудобнее взять в руки свёрток и вытащил ему мою грудь, направляя и поддерживая. - даже завидую ему.
Сказать, что для меня это все было дико, ничего не сказать. Но при этом, при виде маленького сморщенного лица, в груди разливалось странное тепло. Несмотря на тянущее ощущение в груди, и сильную слабость и боль в целом.
- спасибо тебе за это чудо.
- почему только я?
- не знаю. Но я очень рад этому.
- почему с другими происходило...
- потому что мы разные виды. И ваш вид для моей расы слишком слаб, поэтому мое себя паразитировало в матке женщин, подчиняло мозг и уничтожало его. Как итог, безмозглые твари, которые пытались удовлетворить свои потребуется. Чаще всего это было желание жрать. К сожалению, или возможно к счастью, у дагонов потомство почти не рождается, и нам приходится искать свою пару в других мирах.
- но почему я...?
- тоже не стала такой? Сложно сказать, ибо я хорошо тебя запомнил: маленькое худое тельце подо мной, бездонные глаза и длинные белокурые волосы. Несмотря на отвращение к себе, я наслаждался обладанием тобой, ощущением нахождения в тебя, наслаждался тем, что был первым. Я не смог тогда сдержаться и взял тебя несколько раз, раз за разом приникая в твоё действенное чистое лоно, в котором не было никого кроме меня. Вкусом губ, никем нецелованных. Никогда не интересовали девственницы, а тогда словно крышу сорвало. Я хотел отметить тебя собой везде. Во мне словно что-то первобытное проснулось: я наслаждался твоей кровью, слезами и беззащитностью. Когда я наконец смог хоть немного очнуться, ты почти не дышала, сломанная, но все еще такая красивая. После этого планировался ещё один ритуал, но я не смог. Ушёл и нажрался. А потом мне сказали, что ты смогла сбежать. И тебя не смогли найти. Забавно не правда ли? Незрячую девочку, впервые оказавшуюся в лесу, травмированную и поломанную монстром не смогли отыскать опытные охотники. Единственное что они нашли, это загрызенного оленя. Там псы след потеряли окончательно. А потом мне приходит сообщение, что ты дома здоровая и даже разумная, только без памяти. Говорившая странные слова. Я нашёл тебя, маленькую, заплаканную, лекаря я тогда хотел убить на месте, за то, что посмел прикоснуться. Я ощутил крошечную ауру в тебе, пока ещё слабо заметную, но она была! Аура моего дитя!
Я слушал его, и... во мне снова просыпалось омерзение.
- я был счастлив, когда насиловал тебя раз за разом. Я засыпал самым счастливым на свете, держа твой живот в своих ладонях, при этом находясь в тебе, заполняя полностью и без остатка. Я не смогу тебя отпустить, ты мое помешательство. Я без ума от тебя с нашей первой встречи. А сейчас ты подарила мне счастье, мою мечту. Ты подарила мне семью. Я постараюсь воздержаться от детей в ближайшее время. Лекари сказали, что эти роды дались тебе очень тяжело. Поубивал бы всех.
Хотя бы то, что он согласился на отсрочку уже хорошо. Не хочу, чтобы он вновь был во мне.
***
Как это не странно, но я много времени уделяла его сыну: часто смотрела как он спит, как с ним возятся служанки, даже кормила его молоком из своей груди, которая стала очень большой и часто болела от излишков молока, хотя они оба часто прикладывались к ней.
Иногда я наблюдала за тем, как он возится со своим сыном. Хотя кроха и часто орал в чужих руках, если я была рядом, то он мгновенно успокаивался. Служанки говорят, что его ребёнок очень любит свою маму - меня.