В.И. (кричит) Победа!
Ф.Э. Это лишь начало. Нужно спешить.
В.И. Теперь, когда все в сборе давайте приступим. Время у нас мало, поэтому прошу говорить только по делу. Все мы понимаем, чем грозит нам это восстание. А грозит оно нам не чем иным как другими восстаниями, поэтому нужно действовать показательно жестко и со всей революционной решительностью.
Ф.Э. Каковы размеры этих восстаний и можем ли мы подавить их стандартными действиями: массовые расстрелы, показательные пытки, взятие заложников, использование женщин и детей как живого щита, фальшивые амнистии, показательные казни, сжигание деревень и т.д.
М.Н. (прицеливаясь, шепотом) Ждать, ждать, подпустить поближе. (громко) Без массовых расстрелов вообще ничего не получается, но и массовые расстрелы помогают лишь в пределах деревни. Дело идет медленно: пока окружишь деревню, пока всех соберешь в одном месте, пока сожжешь все дома, а бывает, что и патроны кончаются. Нам нужны сильные средства, иначе мы погрязнем в этом Тамбовском болоте. Но хуже того, теперь они стали скрываться в лесах. Что прикажете делать с лесом. А что скажете про хлор? Говорят, он неплохо себя зарекомендовал.
И.С. Да неужели амнистия не работает? Предложите гарантии, отмену продразверстки, наконец. И как можно так бесхозяйственно относиться к патронам. Куда же подевалась чекистская сметка. Почему не используются концлагеря - эти перевоспитательные заведения чрезвычайно эффективны при построении коммунизма. А что хлор, что хлор? Одна морока. Он не эффективен, тем более в лесу. Мы это прекрасно знаем. Было б что поэффективнее, но пока исследования идут медленно. Да не хватает нам пока эффективных менеджеров и ученых. Но ничего, подрастут.
М.Н. (про себя) Огонь. (начинает строчить сразу из двух пулеметов.)
М.Н. (отдышавшись) Практика показала, что амнистии действуют только один раз в год. Дальнейшее использование амнистии становится крайне неэффективным. А чтобы построить концлагерь, нужны заключенные, а с этим-то у нас и проблема, ведь они все в лесах.
Ф.Э. Да, хлор неэффективен, но они этого не знают. Устроим постановку, запустим дезинформацию, как мучительна и ужасна смерть от хлора, преувеличим жертвы. Главное запугать врага, а остальное - дело техники. Это деморализует их, и они сдадутся, и как миленькие, сами построят себе концлагеря.
В.И. И все же, Феликс, Вы недооцениваете красноармейцев. Красноармейцы вполне в состоянии построить качественный концлагерь, нужна лишь достаточная мотивация.
М.Н. Эх, были красноармейцы да сплыли, что осталось - говорить не хочется... Вы бы только знали: дезертиры, воры, да пьянь одна. Пока одного не пристрелишь, никто и пальцем не пошевелит. Иной раз думаешь, пристрелить их всех к черту.
В.И. Ничего, и не таких перевоспитывали. Так какие остаются у нас варианты?
Ф.Э. Я предлагаю хлор. Надо же его куда-то девать.
В.И. Дорогой Вы мой, нельзя, нельзя ни в коем случае. У меня у самого иной раз сердце кровью обливается. Но нам нужен хлор, нужен для защиты революции. Без него мы будем беззащитны против мирового капитализма пока у нас нет серьезного оружия. А делать его ведь сложно. Когда мы, наконец, восстановим производство, кто знает.
В это время откуда-то из пола начинают вырастать монументы. Сначала появляется голова с бородкой, потом револьвер, потом все остальное.
Ф.Э. (в ужасе) это вторая фаза. Нужно бить их кувалдой. У вас есть кувалда?
В.И. Есть только серп и молот. (Дает молот Тухачевскому, а серп Феликсу, они начинают крушить памятники.) Однако дело начинает принимать дурной оборот. Я бы помог Вам, ребята, но у меня, как назло, сегодня простуда. А что будет в третьей фазе?
Ф.Э. Нужно заканчивать собрание. Третью фазу мы не переживем, никто не переживет.
И.С. А что будет? Неужто коммунизм?