Annotation
Гражданин Вячеслав
Гражданин Вячеслав
Одна она, часть 2
Неудачи
Мы с цуциком были похожи. Так же, как похожи все униженные. Эмоциональная брешь пробита в "Я" живого существа. Когда хорошего не ждешь, когда боишься. Когда плохо, холодно, знобит и стараешься забиться подальше в угол, натянув на себя покрывало. Все стремления уходят. Остается желание покоя. Мы чувствовали, что пока ты слаб тебя обязательно кто-нибудь обидит. Измученное животное тихонечко скулило. Была ли это надежда, что тебя пожалеют или плач от бессилия, мне было все-равно. Сейчас я ничего от людей не хотел. Я просто ждал когда закончится очередная ночь моей новой жизни.
Зима выдалась снежной, какой-то пронзительно зябкой. Хотелось спрятаться в защищённом месте, или даже картонной коробке, кутаясь в теплое тряпье.
Под лестницей, в пристройке старого, давно не используемого кинотеатра, расположенного в спальном районе столицы страны, собралась компания потерявшихся в жизни людей. Просыпающееся солнышко настраивало их на благодушный лад. Три стены защищали нас от ветра. Завернутый в старую коричневую дубленку человек непонятного пола грел мне спину. Голод, жажда и другие естественные желания моего организма затихли. На мгновение жизнь показалась не такой унылой.
Кто-то пришел и нарочитым смехом потревожил нашу полудрему. Оказалось Жора по прозвищу Фольга, пытался найти себе компанию на день. Он знал где валялись обрезки железной трубы. Одному ему добычу было не унести, слишком тяжело. К тому же она лежит на территории учебного заведения, где сторож наверняка попытается помешать сбору металлолома. С напарником ему было не так страшно.
Фольга. Историю своего прозвища он рассказывал новым и старым знакомым при каждом удобном случае. Жора, очень любит шоколад. Большинство производителей продают шоколадную плитку обернутую фольгой. И если бумажная упаковка снималась им без проблем, то снять фольгу было сложнее. Оставшаяся от прежней жизни чистоплотность не позволяла Жоре прикасаться к еде грязными руками. Раздобыв лакомство он пытался снимать обертку зубами, кусая от нетерпения куски шоколада вместе с фольгой.
Пойду-ка я с ним. Разомнусь, да и все веселее, чем лежать на холодном полу. Операция достойная умений преступника, которому сам Интерпол предложил работу. Которому, ради его мозгов, поменяли тюрьму на уютную жизнь во Франции. Какими же далекими мне казались Лион, Монте Карло, отдых на островах, яхтинг из моего нынешнего холодного пристанища.
Я знал куда приглашал пойти мой новый напарник. Жилой массив, где мы обитали, был застроен преимущественно пятиэтажными домами хрущевской постройки. На его окраине, примыкая к парку, находилась территория бывшего интерната для детей, оставшихся без заботы родителей. Интернат пару лет назад ликвидировали, территорию поделили, но на семь гектаров земли оставили всего двух сторожей.
Местных жителей - любителей здорового образа жизни привлекал стадион интерната. Пробирались они туда через дырку в заборе, состоявшем из толстых железных труб. Когда то советская власть не жалела для заборов стали и чугуна.
Новым хозяевам стадион был без надобности, но дело принципа и дырку заделывали. Спортсменам приходилось заходить через пункт охраны, расположенный на четыреста метров дальше. Несознательные граждане упрямо не желали тратить время на лишние метры и периодически разгибали или вырезали из забора железные трубы.
Такие обрезки и заметил вчера вечером Фольга.
Я пошел с ним. Фортуна в очередной раз сжалилась над нами, экспроприации остатков советской собственности никто не помешал. Успех пришел к пацанам. Гордые собой мы дотащили добычу до пункта приема металлолома, где получили свои гроши.
В каком-то смысле мы были очень богаты. Мусорные баки обеспечивали бездомных вещами и едой. Два раза в неделю нас кормил горячими блюдами благотворительный фонд. Еду привозили прямо к кинотеатру. При желании, всегда можно найти еще несколько мест, где давали продукты.
Свою долю за проданные железные обрезки я потратил на три литра портвейна в бумажной упаковке. Идеальный напиток - недорогой, крепленый, быстро притупляет чувство голода и хорошо туманит голову. Фольга купил шоколад.
Завтра буду, что-то менять в своей жизни, а сегодня первый литр вина закончился быстро. Стало веселее. Соседка кокетливо попросила ей налить, и намекнула, что знает где достать самогон. Имела хитрая бабенка на меня виды. Большинство завсегдатаев нашего пристанища - коллеги по несчастью, напялив на себя грязные шмотки в который раз хвалились прошлой жизнью. Второй литр был выпит также быстро. И третий.
Утром цуцик притулился ко мне. Чем бы сегодня заняться? Снова отправлять резюме? Вспомнил, днем же нас будут кормить! Значит подожду обеда, а там посмотрим.
О чем я думал? Что я вечно мечусь по жизни? Ради чего я бросил свою сытую жизнь? Ради... Ради нее! Эма-Вика, солнышко, мой терпкий воздух. Мне нужно дышать тобой! Ты здесь, рядом. Я буду никем или стану всем в этой несчастной стране, если это поможет мне быть рядом с тобой.
Счастье вдруг
Менты, то есть копы, появились неожиданно. Слишком быстро подъехали. Как будто на задержание торопились. Они и раньше, бывало, сгоняли нас с уютного места. Но, что бы тревожили утром, не припомню.
Да и как было обычно. Придут, покричат, власть изобразят. Значит кто-то жалобу оставил, они отработают вызов и все довольны. Потом пойдут на соседнюю улицу, торговок погоняют. На следующий день и у нас и у торговок все по старому. А сегодня хмурые какие-то, напряжённые. Действовали слишком злобно и четко. Знакомых лиц не было.
Бездомные лениво, без особой спешки, разбредались. Полицейский резко схватил Фольгу за руку и заорал: "Гражданин! Документы предъявляем!"
"Что? - занервничал Фольга. - Да я в революции участвовал. Да я в полиции всех знаю. Да я". Его возмущение прервал удар рукой по печени. Вроде коп ткнул просто, но мой вчерашний напарник уже корчился от боли. Так профессионально бить совсем не легко. Импульс возник в ноге, затем корпус, локоть и кулак "Бам" - воткнулся в тело жертвы. Доли секунды и человек не может сопротивляться. Немного сильнее и жертва захаркает кровью. Хорошая подготовка у рядовых полицейских. Неужели реформа моей Виктории так подействовала? Тут лет пять тренировок чувствуется. Бойцов с такой техникой Петрович в клубе бокса призерами Европы делал.
Коп схватил меня левой рукой за воротник пальто. Сам опустил правую руку и отвернул голову. Я "стреляный воробей", а хороший полицейский не всегда хороший актер. Он слишком явно ждал моей реакции. Провоцировал на сопротивление. Его поза показывала, что я здесь основная фигура. Я затылком чувствовал, что остальные люди в форме смотрят на нас.
Нет, я реально закис. Надо бы попробовать вырубить пацанов и "свалить в закат". Провоцируют ведь сосунки. А смысл сопротивляться? Ладно. Потерплю. Что дальше? Отвезут, куда-нибудь? Там теплее, наверное. Все лучше, чем на улице. Стряхнув с себя вялое состояние я еще раз просчитал ситуацию, оценил силы бойцов и превозмог желание, что-то делать. Мысленно нанес копу хук левой рукой в челюсть. Затем, безмятежно улыбаясь, вообразил нокаутирующий удар профессионалу, ударившему Фольгу.