– Хорошо, что у ангелочка сбит прицел, – ухмыльнулся Камиль, с помощью Миры поднимаясь на ноги.
– Пожалуй это был самый эпический развод в мире, – сплюнув кровь, усмехнулась Ева, с горем пополам сев на земле.
Ребра все еще противно ныли, все же регенерация у Стражей и в лучшие дни не была мгновенной, но умирать от этого женщина не собиралась. В отличие от мятежников, застывших будто соленые столбы. Казалось этот небесный свет и голос, пронизывающий до самой глубины естества, вызвал самое настоящее остолбенение.
Посреди этого, будто поставленного на паузу, блокбастера самым изумленным и растерянным оказался Уриэль. Застыв с опущенным клинком и как-то поникшими крыльями он казалось едва дышал.
Мятеж? Да разве он поднимал мятеж, он желал возвышения его народа, справедливости!
Едва ноги Всеотца коснулись земли, тьма рассеялась полностью и божественный свет погас.
Осмотревшись вокруг, мужчина недовольно поджал губы.
– Мятеж окончен, папочка вернулся. – бросив гневный взгляд на Лилит, Всеотец недовольно поджал губы. – Лилит!
Аздрогнув, понимая, сто сейчас решается её судьба, но не в силах пошевелиться, Лилит только поджала губы.
– Ты возжелала мой трон и за это... Ты будешь жить здесь, среди людей, как простая смертная. Отныне тебя не примет ни рай, ни ад и после смерти ты будешь считаться по земле, невидимая для обычных людей.
– Жестоко, – осторожно поднимаясь на ноги, хмыкнул Люцифер. – Но справедливо.
Бросив на него короткий взгляд, Всеотец покачал головой. Как же старший сын был похож на него самого в молодости.
– Уриэль, подойди! – грозно велел он ангелу.
Переглянувшись, Камиль с Мирой только тихо фыркнули.
– Спорим, он ему даже крылья не оторвет? – тихо прошептала Мира на ухо вампиру.
– Не оторвет он, оторвем мы, – так же тихо пообещал вампир, кровожадно улыбнувшись.
Напрягшись, ангел на мгновение замер и все же медленно шагнул вперед, с силой сжав ладони. Все должно было обернуться не так, не так...
Невольно усмехнувшись, вспомнив о намерении Самаэля посадить Эдемскую канарейку в Адскую клетку, Ева тоже встала, чуть поморщившись от боли. В момент, когда ангел проходил мимо, женщина даже губу закусила, сдерживая желание выдернуть ему крылья или хоть одно крыло лично.
– Воплощение доброты, чести и благородства, – качнув головой, негромко пробормотала она, глубоко вдохнув и снова скривившись.
С ребрами определенно нужно было что-то делать, а лучше с реакцией, но это позже.
Тем временем Уриэль приблизился к Всеотцу, понуро склонив голову. Виновным себя он все еще не признавал.
– Уриил, сын мой, за твой проступок, я лишаю тебя благодати. – пафосно вытянув руку над сыном, грозно провозгласил Всеотец, но пафосный момент расплаты нарушил довольно громкий недовольный возглас Данте.
– А можно я тоже приложу руку к наказанию? – окончательно разрушая папин невозмутимый божественный образ, поинтересовался он.
– Валяй, – сдался Всеотец, махнув рукой. – Что придумал?
– Я хочу его себе. – Невозмутимо заявил Люцифер, но потом все же кровожадно усмехнулся. – Покатаю брата по маршруту ад-земля-ад, может мозги на место станут.
– Так тому и быть, – согласился Господь, недовольно поджав губы.
А вот невозмутимый образ Уриэля разрушили эти слова. Дернувшись будто от удара, ангел оглянулся на старшего брата с такой ненавистью, какой мог бы позавидовать самый последний демон. О да, сейчас он не просто презирал падшего собрата, предавшего идеалы ангелов. Он его ненавидел. Ненавидел за свое поражение, за его торжество, за поддержку отца... За все.
Но даже в этом состоянии возражать или негодовать он не подумал, молча и смиренно принимая волю Всеотца. Пусть так, но он ещё поймет, насколько большую ошибку сделал, дав так много свободы этому грязному и порочному существу!..
– Сад жалко... – достаточно тихо, но как-то не вовремя пробормотала Ева.
Во внезапно обрушившейся тишине, даже это прозвучало слишком громко и женщина невольно поморщилась. Привлекать внимание она не планировала, присев на поваленную пальму.
Что свое получат все было понятно, но уникальное место здесь на земле, в которое люди вложили столько сил и времени все же было разрушено. Это божественным сущностям достаточно было щелчка для выращивания райских кущей, а у людей на это уходила годы кропотливой работы.
– Мне кажется, у вас достаточно работников, чтобы восстановить уникальное место, – мягко улыбнулся Авиад, тепло взглянув на Еву. – Мои дети останутся с вами и помогут восстановить то, что разрушили.
Коротко склонив голову, Господь развёл руки в стороны и, превратившись в сгусток света, взмыл вверх.