— О, это сущая безделица! — заявили жандармы, взглянув на рисунок. — Этим заниматься можно.
Это разрешение сыграло огромную роль как в жизни ученого, так и в истории физики, ведь с этого момента Френель полностью посвятил себя оптике.
А СПРИНЦЕВАТЬ — ЭТО НЕ ПО МОЕЙ ЧАСТИ…
Перед войной советские судостроители построили по заказу НКВД ледокол. А военпред этой властной организации, кичившийся, что он — сын председателя Совнаркома Грузии, потребовал, чтобы, вопреки существующим правилам, при склепывании листов в швы не закладывали уплотняющую сетку. Сделали, как он требовал, и разразился скандал: швы потекли. Стали думать, что делать? И кто-то предложил под давлением запрессовывать в текущие швы белила. Эту операцию все почему-то называли спринцеванием. Собрали совещание, на которое пригласили знаменитого академика-кораблестроителя Алексея Николаевича Крылова. Он появился в зале, целовал ручки дамам, говорил комплименты, но не высказывался по существу дела, ради которого все собрались. Наконец, растерянный сын председателя грузинского Совнаркома спросил академика в лоб:
— Так можно спринцевать швы или нет?
Крылов оживился:
— А это вы, простите, не по адресу обратились. Насчет спринцевания это вы, пожалуйста, к гинекологу, батенька, к гинекологу…
СЧАСТЛИВАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ
В истории науки немало случаев, когда эпохальные открытия были сделаны не в ходе кропотливого научного поиска, а благодаря счастливой случайности. Яркий тому пример — открытие нитроцеллюлозы, ставшей основой для новых видов более мощных по сравнению с дымным порохов и взрывчатых веществ, буквально перевернувших военное дело. В 1845 году немецкий химик Шенбайн проводил опыты на кухне и пролил на стол азотную кислоту. Чтобы не вызвать гнев жены, он схватил ее фартук из хлопчатобумажной ткани, вытер кислоту и затем повесил его сушиться над плитой. Через несколько минут фартук взорвался. Шенбайну же сообразившему, что он по воле случая открыл новое, невиданной силы, взрывчатое вещество, осталось только придумать ему название — нитроцеллюлоза.
ЕДИНСТВЕННЫЙ ТРУД РЁМЕРА
О том, что свет распространяется хотя и очень быстро, но не мгновенно, знает каждый. А вот о том, кто первым вычислил скорость света и при каких обстоятельствах, известно очень немногим.
В XVII веке чуть ли не главной научной проблемой было определение местонахождения кораблей в открытом море. Поскольку определение широты никогда не составляло сложностей для навигаторов, проблема сводилась к нахождению долготы. Суть дела чрезвычайно проста и заключается в сравнении местного времени в том пункте, где находится корабль, и времени на меридиане, взятом на начало отсчета долгот. Поскольку Земля за 24 часа делает один полный оборот в 360°, разница во времени в 1 час эквивалентна разнице в 15° долготы. Местное время узнать нетрудно, значит, все дело за тем, чтобы вычислить время на меридиане, взятом за начало отсчета, — на нулевом меридиане.
Первым решить эту задачу попытался в 1610 году Галилей. Открыв четыре спутника Юпитера, он понял, что нашел своеобразные часы, подвешенные на небосводе. Их стрелки — спутники, то заходящие в тень планеты, то выходящие из нее с определенной периодичностью, которую можно было рассчитать на много месяцев вперед. Таким образом мореплаватель, наблюдая затмение какого-либо спутника Юпитера, мог точно назвать время на нулевом меридиане.
Однако осуществить эту идею на практике Галилею не удалось из-за того, что в течение одной половины года спутники двигались по своим орбитам быстрее, чем во второй.
В 1676 году объяснить этот феномен попытался датский астроном-любитель Олаф Рёмер. Ему в голову пришла мысль: а не потому ли меняется период обращения спутников Юпитера, что свет распространяется не мгновенно, что его скорость конечна? Взяв нужные ему данные из астрономических наблюдений, Рёмер рассчитал первое в истории численное значение скорости света — одной из фундаментальных констант современной физики.
21 ноября 1676 года он сделал сообщение о своем открытии в Парижской обсерватории, а спустя две недели опубликовал в «Журналь де Саван» короткий, в полторы страницы, реферат «Доказательство движения света, сделанное мсье Рёмером». Эта заметка стала единственной научной работой Олафа, но принесла ему бессмертие…
НАКОНЕЦ-ТО ВЫ С НАМИ!
В 1894 году профессор-психиатр Кондаков пригласил Л. Н. Толстого и его близких в свою клинику на спектакль, даваемый силами пациентов этого лечебного учреждения. Спектакль прошел с успехом, нельзя было поверить, что все роли в нем исполняли душевнобольные люди.