Агентов очень взбудоражили золотые пирамидки. Они бросили свои мониторы и принялись бурно что-то обсуждать. Осирис с Тотом это заметили.
— Что-то не так новенький?
Хатнос встал, чтобы быть выше прозрачного экрана, и прошёлся взглядом по замершим в ожидании агентам.
— Да. Почему мы занимаемся этой муторной и никому не нужной работой?
— Работать мне без передышки. Это безвредные световые вспышки, - вдруг громко пропищал Чоби, закончив спектральный анализ. Он всё никак не мог избавится от рифмы в своей речи.
— Вот, тем более. Почему бы нам не слетать на Землю и своими глазами не увидеть, что это за вспышки? Поизучать их там. Остановить.
— Шаттлы раньше летали на Землю, — подсказала девушка, сидящая позади Хатноса. — Но подумай, кто сейчас сунется в эту неизвестность?
— С чего ты взял, что эти вспышки безопасны? Мало ли как они действуют на Земле, — стали раздаваться голоса.
Осирис внимательно слушал всех.
— Ты, новенький, задал очень хороший вопрос, — сказал он и отошёл к Тоту.
Бити и его агенты строились в ряд. Болтовня продолжалась.
— Есть лётчики. Но они бояться летать туда. Некоторые от страха даже летать разучились, да, Фаат? — лился женский голос.
— Отстань, я слушаю.
Осирис показывал Бити карту и что-то объяснял.
— Фаат, — позвал Чоби, — ещё не поздно.
Фаат нервно тёр руки. Хатнос понимал, что ему нужно иметь доступ к шаттлам, ведь если что-то случится, то тогда он сможет легко улететь. Но будет ли он иметь этот доступ или до конца дней своих будет сидеть в офисе зависело сейчас только от Фаата.
Поэтому Хатнос шепнул ему: «Давай». Фаат недовольно скривился.
— Осирис! — Фаат поднял руку. — Раз у меня появился третий агент, можно вы слетаем на агента... н-на Землю, прошу прощения.
По залу покатился смех.
— Ч-что Фаат? — передразнил Бити.
— Радо ещё, — улыбнулся Осирис.
Фаат растерялся.
— А я тоже летать умею, — вдруг сказал Хатнос.
— А тебе новенький тем более не дадим, не прошёл ещё испытание.
Казалось слова Осириса были последними, но вдруг опять вмешался Бити:
— Осирис, а почему бы не дать им слетать разок, раз они так жаждут. Хоть в Египет. Всё равно нам работы меньше.
— Я же о вашей безопасности забочусь. Если Фаат больше не боится летать, то пусть летит.
— Соперничество им только на пользу идёт, Осирис, — прибавил Тот.
— Не боюсь! — крикнул от избытка чувств Фаат и встал. — Не боюсь! Разрешите идти готовиться!
— Иди уже. Выспись, чтоб не разбил мне завтра шаттл, — Осирис, посмотрев на Хатноса и Чоби, добавил, — Агенты, отбой.
Троица под всеобщий шум вышла из зала.
Выйдя в коридор, Фаат громче прежнего крикнул: «О да! Жизнь становится намного ярче!» и добавил тише: «Я уже чувствую как по коже расходится тепло солнышка». Чоби на радостях побежал. Хатнос спокойно пошёл за ними.
А над воротами под самым потолком красовался экран с фотографией Лиры. Хатнос замер.
— Я смотрю, она здесь очень известна.
Чоби успокоился. Фаат стал внимательно следить за Хатносом.
— Разве ты не знаешь?..
— Ох... Она девушка-мечта, — вздохнул Чоби и побежал дальше, бубня свои стихи.
Хатнос не смог прочитать текст на экране, но увидел множество наград. На этом и закончился этот день.
Глава 2. Сбежавшая принцесса
За ночь в агентстве сломалась почти вся электроника. Посреди коридоров лежали холодные андроиды, выпятив свои синее корпуса. Они создали целую проблему, поэтому было решено сначала убрать мёртвое железо обратно в стены, а потом уже проводить смельчаков к шаттлам.
За иллюминатором, будто молнии в дождливую ночь, постоянно сверкали вспышки. Агентство на миг озарялось ярчайшим светом и снова погружалось во тьму. Потолок главного зала, казавшийся раньше далёким белым небом, теперь громоздко висел над толпой.
Хатнос сидел на полу около стены. Вязкая жидкость питательной смеси медленно стекала по гладкому горлышку флакона. Рядом валялись ещё несколько склянок, поблёскивая от вспышек. Только высшему разуму было известно, где он столько набрал, ведь каждому агенту в день выдавался лишь один флакон.
Упругая капля упала на язык, распространяя травяной вкус и вливая в тело энергию. Казалось, одной порции было достаточно, чтобы поднять на руки ореонского буйвола. Хатнос вдруг вспомнил тошнотворную жидкость, которую всегда покупал за три золотые пирамидки на неоновом перекрёстке. Этот мутный напиток не переваривался, а медленно испарялся из желудка, создавая эффект сытости. «Яд, дающий жизнь» - так его называли незаконные.