- Помню, - невыразительно произнес он.
Она нахмурилась.
- И что же ты помнишь?
- Я заходил к тебе, но мне сказали, что ты отпросилась по состоянию здоровья. Что с тобой было, Касси?
- "Состояние здоровья" было не у меня.
Он мельком взглянул на нее, потом снова сосредоточился на дороге.
- Касси, с тех пор как мы снова встретились, я все время пытаюсь понять, что же случилось десять лет тому назад. Я слишком уважаю тебя, чтобы пытаться тебя уверить, будто все эти годы я только об этом и думал. Наоборот, я прежде всего изо всех сил старался не думать о тебе, как будто мы никогда и не встречались. Это было, поверь мне, нелегко: то донесется откуда-то наша любимая песня, то пахнет твоими духами, и я возвращался в то лето и ломал голову над тем, почему же все так кончилось. - Его губы скривились в усмешке. - Твой уход сильно задел мое самолюбие!
- Скорее всего, это тебе пошло на пользу, - бестактно ответила она и невесело улыбнулась. - Я расплачусь за ужин признанием без утайки, раз уж ты специально ради этого пригласил меня.
- Не совсем так, - ответил он с такой же невеселой улыбкой и стал парковать машину перед "Честертоном", самым крупным отелем Пеннингтона. Затем повернулся к ней:
- Тебе до сих пор тяжело вспоминать об этом?
Касси покачала головой:
- Нет. Теперь уже нет.
Жесткий взгляд его синих глаз смягчился.
- Слава Богу.
Она задумчиво посмотрела на него.
- Алек, десять лет - это очень много. Я уверена, что ты успел совсем забыть меня.
- А ты забыла меня?
- Нет.
- Так что же удивительного, если я не забыл?
- Дело в том, что когда я о тебе думала, то всегда представляла тебя карабкающимся к медицинским высотам и слишком занятым, чтоб думать о чем-либо еще.
Алек покачал головой.
- Ты недооцениваешь себя, Касси. Если даже не принимать во внимание, что никто, кроме тебя, не давал мне от ворот поворот, ты была, да и осталась, запоминающейся женщиной.
- В настоящий момент, - пошутила она, - я изголодавшаяся женщина.
Алек с улыбкой принял намек и повел ее в отель, ставший самым роскошным в городе местом возлияний, с той поры как Пеннинггон превратился в фешенебельный курорт.
Хотя Касси впервые ужинала в "Честертоне", она чувствовала себя непринужденно, будто в хорошо знакомой обстановке. С нескрываемым удовольствием изучив сложное меню, она подняла голову и заметила что Алек разглядывает ее с каким-то странным выражением на лице.
- В чем дело? У меня испачкан нос?
Он встряхнул головой.
- Нет. Мне просто трудно понять, какова причина этой перемены в тебе.
Твое лицо стало таким оживленным. В молодости ты весьма успешно скрывалась за какой-то маской.
- Если бы ты тогда привел меня сюда, может быть, я и тогда оживилась бы, легко парировала она.
- При том, сколько я зарабатывал, скажи спасибо, если тебе доставался чизбургер!
- Не напоминай мне о них, - сказала она, мрачнея. - С тех пор как мы расстались, я видеть их не могу.
- Неужели, Касси? - быстро спросил он.
Она кивнула и отпила вина. Сердце билось все сильнее под его пристальным взглядом.
- Чего бы ты хотела вместо него? - спросил он. - Твои вкусы изменились с тех пор, как я тебя знал? Чего бы ты хотела съесть?
- Всего тут не съешь, хотя кое от чего, пожалуй, не откажусь. - Она вопросительно улыбнулась ему. - Если учесть, что мы здесь впервые и больше это не повторится, не будет чересчур, если я воспользуюсь старым знакомством, чтобы получить омара по-ньюбергски?
- Почему это не должно повториться? Конечно, ты можешь заказать омара или чего душе твоей будет угодно, - заверил он ее и подозвал проходившего мимо официанта.
Беседа их была более непринужденной, чем Касси ожидала. На многие вещи их взгляды совпадали. Касси искренне наслаждалась этим ужином.
- Как хорошо, когда за столом можно пользоваться обеими руками, - сказала она с удовлетворением.
- Тебе было тяжело до операции?
- Не то чтобы тяжело, просто неудобно. Мне приходится много работать за пишущей машинкой, а если рука не слушается, то это очень трудно. - Касси скривила лицо. - А когда она еще по ночам не давала уснуть, то было совсем ужасно.
- Ты работаешь в офисе?
- Почти. Но коли речь зашла о работе, мне было бы интересней узнать о твоей.
До конца ужина Касси с интересом слушала рассказ Алека о его командировке в лондонскую университетскую клинику и о том, как он воспользовался подвернувшимся случаем специализироваться в пластической хирургии.
- Правда, меня раздражает, когда люди думают, будто я только и занимаюсь богатыми дамами, желающими во что бы то ни стало молодо выглядеть, рассказывал он, когда им подали кофе. - Чаще всего мне приходится восстанавливать лица попавших в аварию, удалять лицевые опухоли и так далее. И конечно же, я работаю в отделении имени Бернса. Но, собственно, моя специальность - микрохирургия, в особенности операции на кисти руки. - Он улыбнулся. - Надо было потерпеть еще чуть-чуть. Я бы сам занялся твоим запястным каналом.
- А ты бы сделал мне скидку по старой дружбе? - ляпнула она и готова была себе язык откусить, когда он с улыбкой посмотрел ей прямо в глаза.
- Я мог бы это сделать и просто по любви, Касси.
- Это противоречило бы этике, - сказала она приподнятым тоном, надеясь, что в приглушенном освещении незаметно, что она порозовела. - Кто работает, тот достоин вознаграждения. Я без малейшего сожаления выложила бы гонорар за прием у тебя.
Она сменила тему, чтоб обсудить роман, нашумевший в прессе, и вскоре они увлеклись спором о достоинствах автора. Обоим явно нравился их словесный поединок.
Хотя этого и следовало ожидать, подумала Касси позже, уже в гардеробе. Когда они были моложе, они переставали говорить, только чтобы предаться любви. Она резко вздохнула, встретив в зеркале свой остановившийся взгляд. В этот раз, предупредила она свое отражение, ограничивайся беседами. Однажды тебе удалось залечить сердце. Еще раз это может не удаться.
Они ехали обратно при таком ярком лунном свете, что Комб-коттедж показался волшебным, нереальным. Алек остановил машину у ворот.
- Ты давно здесь живешь, Касси?