— Как же этот безумец собирается драться? — заволновалась женщина, сидящая рядом с извозчиком.
— У него наверняка есть свои секреты, — успокоил ее голос справа. — Говорят, такие, как он, лично пекутся о безопасности кихэна Мейкаса.
Сейронг попытался разглядеть окружение правителя Ларсии и действительно обнаружил рядом с кихэном двоих людей, очень похожих на третьего участника представления.
— Уж не знаю, какие секреты могут тут помочь, — усомнилась женщина, увидев, какой противник достался таинственному бойцу.
На арену вышел бурый медведь. Измученный непривычной жарой и громкими криками людской массы, рассвирепевший не на шутку. Заметив одинокого человека, зверь встал на задние лапы и заревел утробным рыком.
Монах не шелохнулся. Ко всеобщему удивлению, он заложил руки за спину и пошел прямо на зверя.
Медведь опустил передние лапы на землю, тяжело фыркнул и мотнул головой. И побежал на человека. Очевидно, двуногое существо было признано виновником всех бед, свалившихся на несчастное животное.
Казалось, смерть безоружного воина неминуема. Ее тяжелая лапа уже замахнулась, чтобы прибить бритоголового безумца и поставить точку в глупом неравном сражении. Но острые когти прошли на расстоянии волоска от незащищенной плоти. В самый последний момент боец из Долины храмов шагнул в сторону. Спокойно взял и шагнул в сторону.
Предугадывая каждое движение разъяренного хищника, монах грациозно закружился вокруг медведя. На глазах у изумленной публики, ловко уворачиваясь и делая поразительные выпады, человек будто танцевал пугающий и одновременно притягательный танец со смертью. Не веря в происходящее, люди повставали с мест и подались вперед, желая быть причастными к необычной схватке.
Прыжок назад — два шага влево — вперед... С необыкновенной ловкостью монах, не страшась, играл со зверем, вгоняя медведя в бешенство.
— Ох, — не сдержался Сейронг, увидев, как когтистая медвежья лапа прочертила дугу рядом с головой танцующего воина.
В следующий момент монах оказался позади своего мохнатого врага, и тысячи зрителей стали свидетелями поистине невероятной концовки. Опережая зверя, боец высоко подпрыгнул и обрушил кулак на голову хищника. Глухой хруст сломанного черепа эхом разнесся над Ареной состязаний. Медведь рухнул к ногам победителя.
Зрители зааплодировали с новой силой. Даже кихэн Мейкас покинул свое роскошный трон и подошел к краю площадки, тем самым выразив свое глубокое расположение талантливому воину.
— Это невозможно! — кричали с трибун.
— Да кто он такой? — вопрошали зрители.
— Нет, ты представляешь, с какой силой он ударил?! — переговаривался ошеломленный народ.
Сейронг, однако же, молчал. Да, безусловно, он был, как и все, крайне потрясен увиденным. Но удача вновь прошла мимо, и в кармане осталась отвратительно мизерная сумма. Мужчина пребывал в угрюмой ярости, раздумывая над тем, как отыграть все деньги.
— Что он делает? — прервал мрачные мысли извозчика чей‑то вопрос.
Монах отчего‑то не спешил уходить с арены. Более того, он стоял не шелохнувшись и молча смотрел на правителя кихэна, не выражая ответным жестом почтения.
Никто не видел, откуда и каким образом в руках воина появился неизвестный порошок. Монах поднес ладони к губам и подул. Золотистая россыпь взлетела и, унесенная невидимым вихрем из легких загадочного человека, вознеслась до самых высоких ярусов.
Вновь поднялся шквал оваций. Судя по всему, воин из Долины храмов решил устроить настоящее представление.
Тем временем из рукава своего одеяния монах вытащил маленькую вещицу и начал яростно тереть ее между ладонями. Вдруг в его руках вспыхнул огонь. Публика изумленно выдохнула, но удивилась еще больше, когда витавшие над ареной золотистые пылинки тоже превратились в искры.
Затем, на один короткий миг, тысячи голосов умолкли. Словно под кистью неведомого художника, горящие потоки воздуха начали менять направление. И когда огненные разводы сложились в три древних символа, по коже большинства присутствующих пробежали мурашки. «За традиционные ценности», — ярко светились старинные иероглифы. Девиз клана Чёрного Дракона.
Легким движением монах скинул верхнюю одежду. Его торс покрывали желто‑оранжевые татуировки из языков пламени. На спине воина красовался дракон, вылезающий из жерла вулкана и скрытый в нем наполовину, — символ запрещенного клана. Под жаром горящих иероглифов последние надежды на то, что все это было частью представления, испарились.
Монах воздел руки, и надпись начала терять свои очертания, воронкой опускаясь на горящие ладони человека. Его тело вовсе не замечало убийственной стихии и оставалось нетронутым.